Шампанского брызги на белых штанах - страница 11

задвинуты на задний план, и оттуда едва

различимы. На переднем же плане явно

никакие не иностранцы, потому что у них

бороды, нет иностранной формы, и они

держат баранки.

Переходим дальше.

Перед нами картина А.Е.Архипова

"Прачки". Одна прачка стирает, другая

думает. Еще две сзади. Всего- четыре.

З.Е.Серебрякова нарисовала свой

автопортрет "За туалетом". Не могла

выбрать место получше.

На картине П.А.Федотова "Завтрак

аристократа" нарисованы- сам аристократ,

его любимая собака породы пудель, и

гарнитуры. У аристократа в комнате висят

картины в рамах. На одной из них

изображена лежащая на боку, передом к

зрителям, голая Венера. Многие читатели

журнала задают нам один и тот же вопрос:

"Почему Венеры на всех картинах лежат на

боку, либо на спине передом к зрителям?

Хотелось бы осмотреть их полностью, так

сказать в полном кругозоре." Тут, мне

думается, вот в чем дело: на боку и на спине

у Венеры, по всей видимости, от

постоянного лежания на боку и на спине,

образовались пролежни. И если ее (Венеру)

перевернуть на живот, тогда бы это была

уже совсем другая картина. И, вряд ли,

какому-нибудь художнику пришла бы в

голову фантазия назвать ее "Венерой". Сами

понимаете: пролежни- это пролежни. В мире

прекрасного им места нету.

Вот художник Шишкин, если помните,

нарисовал картину "Утро в сосновом лесу".

На ней вот что: посредине деревьев сидит

медведь, сбоку еще медведи поменьше. Ему

же не пришло в голову назвать эту картину

"Венеры в сосновом лесу"? Кстати, о

медведях. Есть мнение, что медведей

нарисовал не он, а другой, один его

знакомый. Этот знакомый запросто мог

пририсовать туда заместо медведей Венеру

пролежнями вперед. Знакомый подумал,

подумал и не стал. "Шишкин,- думает,- мне

друг и может еще пригодиться. Я его не

подведу!" И нарисовал медведей, как

договаривались. Наутро Шишкин проснулся,

соскочил с постели и бегом в мастерскую

картину смотреть. Прибегает туда- глядит

все честь по чести. К елкам медведи

пририсованы. Неплохо смотрится. А в углу

мастерской на оттоманке приятель спит.

Устал, мил человек, медведей рисовать.

Шишкин на нем одеяло поправил, картину в

бумагу завернул и понес ее к купцу

Третьякову, крупному коллекционеру

медведей. По дороге Сурикова встретил.

Сурикову показал. Ему тоже понравилось.

"Смелая- говорит- картина. Особенно,

медведи хорошо вышли. Признавайся, кто

это тебе медведей тут пририсовал?" "Это я

сам!"- врет Шишкин."Да ладно врать-то,

Шишка Еловая!- Говорит Суриков.- Ты, я

помню графиню Мордвинову в лесу рисовал,

и то у тебя какой-то мужик с бородой

вышел." "Сравнил тоже,- отвечает ему

Шишкин,- там графиня, а здесь медведи.

Медведей-то я рисовать умею." И побежал

дальше.

Приходит Шишкин к купцу, разворачивает

бумагу. Купец так и крякнул: "Шикарная,

говорит,- картина! Убедительный портрет!"

Цену дал хорошую. На прощание, пока

Шишкин деньги в карман прятал, купец ему

говорит: "Жаль ты цыган к медведям не

подрисовал. Зело я их люблю, как они

поют." "Ладно,- говорит Шишкин,- время

будет, забегу, подрисую." "Давай, забегай.

говорит купец.- Смотри, не обмани!" Шишкин

убежал с деньгами, только его и видели.

Бежит он по улице и думает: "Еще чего!

Цыган ему рисуй! Стану я цыган рисовать, а

вдруг опять какая-нибудь графиня

Мордвинова с бородой получится. И так

сойдет." Вот что нам рассказывает история о

том, как живописец Шишкин обманул купца

Третьякова...

Пардонов оторвался от листа. "Ну,- Подумал он,- для одного

номера достаточно будет." Он обмакнул перо в чернила и приписал

крупными буквами:

ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ.

Граф Патронов.

Пардонов сложил листки вчетверо и засунул в конверт. "Ну вот,- он

откинулся на спинку стула и потер руки,- готово! Штаны, считай, в

кармане!"

Глава 9

Конец кровожадного факира.

В ноябре ударили морозы и выпал снег. В доме княгини Софьи

Петровны Кресловой давали бал. Перед балом был устроен

благотворительный спектакль, все средства от которого

предполагалось истратить на шерстяные носки для нуждающихся. В

одной из комнат поставили импровизированную сцену с занавесом.

Для занавеса графиня Затылкина пожертвовала шторы из своей