О своем участии в исследованиях Генрих Зунн скромно умолчал.
«Так, значит, в Аненербе этим тоже занимались?» – продолжил гнуть свою линию Брейгель.
Зунн усмехнулся.
«Этим где только не занимались. Почему вы зациклены именно на Аненербе? Только потому, что в этой организации работал мой прадед?»
«Извините, если я вас чем-то обидел».
«Я не обижен. Мне просто не понятна такая постановка вопроса».
«Я пытаюсь понять, что привело вас сюда?»
«Я уже ответил – то же самое, что и вас. То же самое, за чем мой отец отправился в Гоби. Вы знаете, чем он там занимался?»
«Он пытался открыть так называемый Колодец Душ», – ответил Орсон.
Зунн удивленно вскинул бровь. Он явно не ожидал услышать такой ответ. Он даже не предполагал, что квестерам известно так много.
«Более того, – невозмутимо продолжил Орсон. – Ему это удалось».
Глаза Зунна загорелись. Он резко подался вперед.
«Расскажите!»
Англичанин лукаво улыбнулся.
«Qui pro quo, господин Зунн».
«Что вы хотите?»
«Нам было бы очень интересно узнать, чем вы здесь занимаетесь?»
«Я изучаю мифологию аборигенов».
Орсон покосился на подручных Зунна, как и прежде, занимающихся сортировкой ящиков.
«А наемники вам зачем?»
«Любая аномальная зона – не самое безопасное место на Земле. Что, кстати, подтвердила встреча с троицей, одетой в вашу форму. К тому же у меня не совсем обычные методы работы».
«Настолько необычные, что вам требуется усиленная охрана?»
«Именно. Видите ли, я изучаю древнюю мифологию на практике. А это не всегда безопасно. Как я предполагаю, именно из-за этого погиб мой отец?»
«Да».
Зунн ждал продолжения. Его указательный палец легонько постукивал по корпусу ПДА. Но не более того.
«Вы не будете возражать, если к нашей беседе присоединятся двое других наших товарищей?» – осведомился Орсон.
«Буду только рад. Не люблю, когда за мной наблюдают со стороны».
Орсон повернулся в сторону скального выступа, за которым прятались Камохин с Осиповым, помахал им рукой, а затем жестом предложил спуститься.
«Орсон хочет, чтобы мы спустились».
«У них там вроде все в порядке».
«Хотелось бы быть в этом уверенным».
«В зоне ни в чем нельзя быть уверенным. Здесь все нелогично и неправильно».
Камохин недовольно поджал губы. Ситуация, когда они все четверо окажутся в окружении превосходящего их численностью противника, казалась ему как минимум противоречивой. Собственно, только тогда и можно будет со всей определенностью понять, насколько дружелюбно настроен Зунн. С другой стороны, если и Док, и Брейгель были уверены, что, спустившись вниз, они ничем не рискуют, наверное, стоило именно так и поступить.
«Спускаемся».
Осипов улыбнулся и показал большой палец. Он мыслил примерно так же, как Камохин, и пришел к тому же выводу. Собрав всю поклажу, Осипов закрепил ее на веревке и уже собрался перекинуть связку через каменный выступ, как вдруг Камохин крепко схватил его за руку и сунул под нос ПДА:
«Отставить!!»
Осипов сделал непонимающий жест рукой.
Камохин сунул ему в руки бинокль и указал налево, в ту сторону, где по самому краю скалы вилась узкая тропка, по которой они и сами поднялись сюда. Осипов осторожно выглянул из укрытия и посмотрел в указанном направлении. По тропинке медленно, один за другим, поднимались три человека. И это были не наемники Зунна. Все трое были невысокого роста, худого телосложения, но жилистые, с густыми кудрявыми волосами. У двоих волосы были черные, у третьего – белые, как снег, которого он никогда не видел. Из одежды на них были только набедренные повязки. В руках каждый держал длинное копье.
– Аборигены, – беззвучно произнес Осипов. – Им-то что здесь нужно?
Хотя, конечно, вопрос был неправомочен. Скала Улуру, так же как и вся прилегающая к ней территория, принадлежала местному племени аборигенов. По всей видимости, они заметили какое-то непонятное движение на скале и решили подняться, чтобы выяснить, что происходит.
Реакция наемников Зунна на появление аборигенов была нулевой. Они с любопытством поглядывали на коренных обитателей Австралии, но не предпринимали никаких попыток преградить им путь. Аборигены остановились сами, едва ступив на площадку, на которой расположилась группа Зунна. Седой – в центре, двое молодых – по сторонам от него. Древка копий поставлены на землю возле ног, острия направлены в небо. В руках – загнутые на концах дубинки нулла-нулла. За поясами – боевые бумеранги. Надо сказать, что при всем своем невысоком росте и тщедушном телосложении аборигены вовсе не были похожи на ярмарочных актеров, зазывающих публику на «новый, никем прежде не виданный аттракцион!». Нет, они выглядели как воины, с которыми не стоит шутить. И даже дружески хлопать по плечу тоже не рекомендуется. Поскольку если ваш дружеский жест будет неверно истолкован, то и ответная реакция на него, которая последует незамедлительно, вряд ли вам понравится. Даже старик с шапкой седых вьющихся волос, перетянутых разноцветным плетеным ремешком на лбу, вовсе не производил впечатление дряхлого и немощного старца, способного лишь на то, чтобы недовольно брюзжать, брызжа слюной из беззубого рта. Весь облик старика, каждая часть его тела, каждая черточка лица, казалось, были насыщены некой внутренней силой, гораздо более значимой и действенной, нежели физическое совершенство. На впалой груди старика висела квадратная деревянная дощечка, размером с ладонь, отполированная до густого темно-янтарного блеска. Концы кожаного ремешка, опоясывающего шею старика-аборигена, были продеты в аккуратные отверстия, просверленные в верхней части дощечки, и завязаны узлами. На дощечке был вырезан варан – лапы раскинуты в стороны, морда задрана вверх, чуть загнутый хвост опущен вниз; по спине – узор «елочка». Вот только лап у варана не четыре, а шесть.
