– Только после того, как…
– Ну что ж, Кирилл Андреевич, хозяин – барин.
Наконец Кривошееву удалось убедить всех, что он стал рассеянным, часто говорит невпопад, всецело поглощен работой, собственными мыслями и головной болью. По вечерам его никто не мог найти дома. Кривошеев предупредил:
– Хватит с меня и рабочего времени. Телефонную трубку снимать не буду, по вечерам я гуляю, дышу воздухом.
Дозвониться до него никто и не пытался, боясь потревожить или вызвать раздражение.
Между тем на какое-то время полковник налоговой полиции стал чуть ли не главным человеком в государстве. Именно в его голове хранились все схемы и очередность их применения в сложнейшей финансовой операции.
* * *
Лия никак не ожидала увидеть на пороге своей квартиры Ленского. Первым ее желанием было захлопнуть дверь перед самым его носом, но мужчина успел вставить между дверью и косяком ногу. Лишь после этого к женщине вернулось благоразумие.
В руках у гостя был пакет, в подъезд он поднялся без охраны. Такой чести Лия не удостаивалась даже в те времена, когда Ленский объяснялся ей в любви.
– Ты чего-то боишься?
– Заходи, – Лия пропустила его в квартиру и прислонилась к дверце шкафа, как бы давая понять, что еще раздумывает, пригласить Ленского или нет.
– Это тебе, – он подал букет, оформленный со вкусом, – такой на улице не купишь.
– Спасибо, – веселые искорки заплясали в глазах Лии.
"Значит-таки, я его достала. Засуетился, мерзавец”. Спартак Иванович снял ботинки.
– Можно, я по-домашнему?
– Обычно сначала спрашивают, а потом делают.
– Многое изменилось, – вздохнул Ленский, оглядываясь по сторонам, – но эти стены помнят и другие времена.
– Стены ничего не помнят, помнят обои, на которые ты как-то плюнул, – Лия, сдерживая злость, сняла с букета упаковку и отправилась на кухню.
– Не было такого.
– Извини, но мне именно так вспоминаются дни, проведенные с тобой.
Ленский терпеливо ждал возвращения Лии.
– Красивые, – олигарх самодовольно любовался цветами в цилиндрической стеклянной вазе.
– Шикарные, – с издевкой произнесла женщина.
– Радует, – рассмеялся Спартак Иванович, – когда в доме у одинокой женщины не водится мужских тапочек.
– Думаешь, что у меня никого нет?
– Я не о том. Такое чувство, словно я иду по траве босиком.
– Тебя никто не заставлял снимать ботинки.
– Мы снова на “ты”, – восхитился Ленский, без приглашения усаживаясь в кресло.
Женщина села напротив него на подлокотник соседнего кресла, будто давала понять, что долго говорить не собирается.
– Увидел тебя на теплоходе, вспомнил о прошлом и решил, что ничего лучшего в моей жизни не было.
"Врешь”, – говорили глаза Лии.
– Расстались мы не очень хорошо, – вздохнул Спартак Иванович.
– Тогда ты называл это “расстаться как интеллигентные люди”. Оставь любезности, ты приехал не комплименты мне говорить.
– Ты зря держишь на меня обиду.
– Я благодарна тебе за многое, ты научил меня лучше разбираться в людях.
– Мы друзья? – прищурился Ленский.
– Нет, эту стадию человеческих отношений мы давно миновали.
– Но мы и не враги. К врагам в гости я не хожу.
– Достойный ответ.
– На чистоту так на чистоту. На теплоходе ты была с мужчиной.
– Ревнуешь?
Ленский улыбнулся так самодовольно, что сомнений не оставалось: он и в мыслях не допускает, будто кто-то может быть лучше его.
– Кто он?
– Один из твоих гостей, тебе лучше знать, кого приглашаешь.
– В том то и дело, дорогая, никто его не звал, и ты единственная, с кем он общался.
– Куда смотрела твоя охрана?
– Что ты можешь сказать о нем? О чем он тебя просил?
Лия колебалась, то ли сразу выгнать Ленского, то ли отделаться парой обтекаемых фраз. Ей захотелось позлить олигарха.
– Танцевали вместе, он, кстати, очень хорошо танцует, лучше тебя. Ленский согласно кивнул.
– Он моложе, сильнее, лучше сложен.
– Ты что, Лия, не понимаешь, тебя использовали, как последнюю…
– Последнюю кого? – переспросила женщина. – Ты хотел сказать шлюху, проститутку?
– Зачем ты так? Тебя использовали, чтобы подобраться ко мне, и ты подыграла. Кто он?
– Понятия не имею.
– Ты не из тех женщин, которые станут разговаривать с мужчиной, не зная его имени.
