Нравится это кому-то или нет, но спецслужбы всегда конкурировали между собой. Их руководители, как хорошие карточные игроки, собираются время от времени за одним большим столом в Совете безопасности и в очередной раз безуспешно пытаются договориться: где начинается и где заканчивается сфера влияния и ответственности каждого из них.
Воспитание, выучка, жизненный опыт позволяют им сохранять внешние приличия. В их речах не услышишь прямых угроз и обвинений. Точно так же, как и не услышишь их за карточным столом из уст профессиональных игроков. Тем не менее каждый из присутствующих в душе проклинает другого, каждый приберег для решающей схватки по паре козырей, а наиболее прожженные и хитрые придерживают лишнюю карту в рукаве.
Казалось бы, поделить сферы влияния легче легкого. ФСБ, внешняя разведка, ГРУ, налоговая полиция, МВД.., названия говорят сами за себя. Но мир, в котором действуют преступники, – цельный, его не распилишь на несколько кусков, чтобы раздать по одному всем руководителям спецслужб.
Каждому “силовику” кажется, что, получи он чуть больше полномочий для своей спецслужбы, он сразу же сумеет быстро навести порядок во вверенной ему области и доведет начатые дела до конца. Поэтому руководители могут по сто раз договариваться между собой, скреплять договоренности документами и печатями, крепко пожимать руки, но в итоге вновь и вновь они наступают друг другу на пятки, путаются под ногами, каждому хочется прийти к победе одному, ни с кем не поделившись славой. Каждому из них кажется, что свое дело он знает лучше, чем сосед по столу в Совете безопасности.
И все руководители по-своему правы, хоть и понимают, что разногласия не помогают, а мешают делу. Именно для разрешения таких споров и пишутся ведомственные инструкции, принимаются законы, регулирующие деятельность спецслужб.
Но в тот самый день, когда появились ограничения, их научились обходить, используя для этого так называемых специальных агентов, чья деятельность никак не отражена в нормативных документах.
Специальный агент удобен тем, что может плевать на законы, может действовать на чужой территории. Единственный критерий, по которому о нем судят, – это успех. Если же он “прокололся”, “засветился”, то пенять ему не на кого. Никто не станет вытаскивать его из дерьма, в котором он оказался. Все тут же отрекутся от него, представляя дело так, будто действовал он исключительно на свой страх и риск.
* * *
Специальный агент ФСБ Глеб Сиверов, работавший под прикрытием генерала Потапчука, не спеша ехал по одной из центральной улиц Берна. Рокот двигателя его мощного мотоцикла, работавшего в четверть силы, заставлял мирных и спокойных прохожих вздрагивать, напоминая им о том, что даже в тихой Швейцарии еще не перевелись люди, предпочитающие мирному сидению за офисными столами кочевой образ жизни.
Глеб скользнул взглядом по дорогой, со вкусом сделанной вывеске фирмы, чье название уже не раз всплывало в российской прессе в связи с финансовыми скандалами. Каждый раз в них были замешаны видные деятели государства. Трудно было поверить, глядя на этот небольшой элегантный офис, что через него перекачиваются миллиарды нечестно добытых долларов.
"Кануло в лету то время, – подумал Глеб, – когда наличку возили чемоданами. Теперь все куда проще. Одним нажатием клавиши на компьютерной клавиатуре астрономические суммы перебрасываются из одного конца земного шара в другой. Если бы поток безналичных денег, отмываемых в этой респектабельной “прачечной”, смог материализоваться, все дома на улице смыло бы к чертовой матери”.
Жалюзи на окнах офиса фирмы были закрыты. Казалось, что от особняка веет холодком спокойствия и надежности.
"Скоро вы, ребята, зашевелитесь”, – усмехнулся Глеб, чуть сбрасывая скорость перед поворотом.
Ему вспомнился последний разговор с Ириной Быстрицкой в ночь перед отъездом. Женщина еще не знала, что Глебу предстоит уехать из Москвы минимум на неделю. Сиверов сообщил ей об этом в последний момент.
– Не надо, – тихо сказала женщина, задерживая руку Глеба, скользнувшую с ее груди вниз.
