Юшкевич развел руками:
– Виноват, значит, поплачусь, но только наравне с вами.
– Кого вы нам подсунули? – холодно произнес Ленский.
– Вы имеете в виду Кривошеева?
– А кого же еще?
– Кандидатуру выбирал не я.
– Но на документе стоит ваша подпись.
– Это формальность, я не могу нарушать распоряжения руководства. К тому же, мне казалось, его можно купить.
Ленский коротко и сухо засмеялся.
– Неподкупных людей не бывает, дело лишь в цене. Мне кажется, вы предлагали немаленькие деньги.
– Но сработал страх, одно дело просто доить богатых, другое, если за этим стоит администрация.
Ленский подался вперед:
– Только что ко мне подходил Кривошеее и сам попросил дать ему взятку.
– Не может быть! – воскликнул Юшкевич.
– Мизерную, если принять во внимание то, какие деньги он обещает оставить за границами сделки с государством.
– Те самые пятьсот миллионов, о которых не знают в администрации?
– Те самые, он пронюхал про них и просит всего лишь шестьдесят тысяч.
– Мне это не нравится, – чиновник нервно потер ладонь о ладонь.
У большинства людей, когда они нервничают, ладони потеют. У Юшкевича же происходило наоборот – ладони тут же пересыхали. Ему казалось, будто они испачканы мелом, как в далекие школьные годы, когда приходилось выходить к доске и писать на ней мелом.
– Вы уверены, что его никто не уполномочил сделать подставу?
Юшкевич решительно замотал головой.
– Мы всем явственно дали понять: администрацию интересуют лишь деньги, а не то, каким путем они добыты. Закроем государственный долг Австрии, ликвидируем скандал, и снова все пойдет как по накатанной дороге. Дайте ему, сколько он просит.
– Он грозился рассказать вам о скрытых деньгах, – хохотнул Ленский.
– Это хорошо, если он не догадывается, что мы играем в одну руку.
– Вам не приходило в голову его убрать?
– Честно признаться, мне хотелось сделать это немедленно.
– К этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас он сядет с нами за один стол.
Ленский умел рассчитывать время, даже не глядя на часы. Вошел охранник и тихо доложил:
– Он пришел, пропустить?
– Давай.
Кривошеев хоть и занимал видный пост, но все же не привык к обществу столь влиятельных людей. Он робко переступил порог и замер.
– Проходите, садитесь, – развязно предложил Юшкевич, – обстановка неофициальная, и мы обговорим некоторые детали без лишних условностей.
– Я готов, – отозвался Кривошеев, усаживаясь в свободное кресло.
Места распределялись так, что Кривошеев сидел напротив трех человек.
– Вы, как мне доложили, – продолжил Юшкевич, – уже разобрались, каким образом можно провести по счетам деньги.
– Да, схема отработана, – кивнул Кривошеев и бросил короткий взгляд в сторону Ленского.
Тот согласно кивнул головой, – мол, шестьдесят тысяч, считайте, уже ваши.
– Послезавтра все будет передано в ваши руки. Уже зафиксированы счета по состоянию на вчерашний день. От них и будем отталкиваться.
– Вам не нужны срочные проплаты? – спросил Юшкевич Ленского.
– Обойдемся, если вы сумеете все провернуть в течение трех дней. Мне лишние подозрения ни к чему.
– Вас никто ни в чем не подозревает. Вы всего лишь поможете государству избавиться от лишних проблем.
– Вас устроит, если вашу охрану будут осуществлять люди Ленского? – спросил Юшкевич. Кривошеев пожал плечами:
– За мной стоит государство, и мне опасаться нечего, разве что вам кто-то угрожает, – и он бросил красноречивый взгляд на олигархов.
Юшкевич захихикал:
– Они люди могущественные и состоятельные. Для них самая большая угроза – потерять доверие руководства страны.
– Что вы, – возмутился Ленский, – мы всегда рады помочь. Если бы администрация обратилась раньше, мы начали бы сотрудничество и закрыли вопрос прежде, чем о нем стали судачить журналисты.
– С этого дня можете считать себя свободным от других обязанностей. Можете требовать любую помощь как от меня, так и от структур холдинга. Я надеюсь на вас и думаю, что, несмотря на короткий разговор, день вами потрачен не зря. Теперь можете немного отдохнуть, – Юшкевич поднялся и протянул Кривошееву руку.
Тот тоже встал, и все мужчины обменялись рукопожатиями.
– Видите, – блаженствовал Юшкевич, – теперь нет ни противников, ни врагов, мы все играем в одной команде. Всегда бы так на благо России. Пригласите, Спартак Иванович, кого-нибудь разлить спиртное по бокалам, – Момент торжественный, – благостно улыбаясь, отозвался Ленский, – и поскольку я хозяин праздника, то сделаю это сам.
