– А на ваш голос они не реагируют? – я произнёс это с сарказмом, но собеседник воспринял всерьез.
– Реагируют, в корпорации мы пользуемся голосовым доступом включительно, потому перед встречами с вами я принимаю специальные препараты, изменяющие мой голос на время, зависящее от дозы.
– Если камеры поймают ваше лицо, всё равно они отследят вас, – я пытался найти ещё варианты, как правдоподобные, так и такие, что могли пугать человека с манией преследования.
– Я выбрал именно это место потому что, как раз здесь нет камер.
– Но добраться сюда вы должны были как-то.
– Я передвигался, подняв воротник плаща, низко опустив шляпу, а на лицо надел марлевую повязку от простуды.
Я представил эту картину. Не знаю, как другие, но я скорее обратил бы на подобного типа внимание, чем не заметил его.
– Хорошо, перейдем к делу, что вы от меня хотите? – я скрестил руки на груди.
Я хотел быстрее с этим либо покончить, либо начать – в зависимости от того, что он мне скажет. Настроение у меня было паршивое. Проиграть суд, когда ты не сомневался в победе, найти у себя в конторе прослушку и сидеть после этого на лавочке с сомнительного типа личностью, уверенность которого, что «мы все в опасности» и «за нами всеми следят» передавалась заразнее сибирской язвы, не было в моем представлении картиной идеального дня.
– Вы внимательно прочли? Вам угрожает опасность, вас хотят подменить!
Вот как. Ну да, ещё не вечер. Чем дальше, тем бредовей.
– Подменяют детей в роддомах, мистер Терри, если верить дешевым ночным телепередачам, а со мной, ещё раз, что хотят сделать?
– Вас хотят заменить на робота. Вы в первой волне замен, которые Justice-Tech намерены провернуть с людьми-адвокатами.
– Я предпочитаю факты, а не домыслы, – я начинал терять терпение, – жучок я нашёл, потому мы встретились. Но одного этого будет маловато, чтобы я поверил всему, что вы изложили.
– Какие факты вы хотите, чтобы я вам предоставил? Подписанное указание от Директора корпорации провести вашу замену? Или притащил сюда и показал вам модель робота, на которого вас хотят заменить? Какие у меня могут быть доказательства?
– Такие, чтобы не заставили меня встать и уйти прямо сейчас, посоветовав вам, как бы невзначай, больше не тревожить меня своими догадками, – ответил я серьезным тоном.
Крис немного задумался, и после этого заговорил вновь:
– Хотя вы пока что не верите моим словам, но я исхожу из того, что в частности вам и всему нашему обществу в целом грозят крайне опасные последствия. Я хочу попросить у вас несколько вещей, в ходе которых вы не только убедитесь во всем, что я говорил, но и которые помогут как вам, так и мне. Да и многим другим. Нужно передать всё, о чём я вам написал широкой огласке. Когда люди запротестуют, Justice-Tech уже не сможет с лёгкостью воплотить свои планы в жизнь. Даже если корпорация будет всё отрицать, и большинство им поверит, у некоторых это останется в памяти, и Justice-Tech как минимум отложит такие действия на кое-какое время. Люди должны знать, что роботы служат не людям, а тем, кто этих роботов программирует. Должны знать, что замышляется переворот всего. О том, что роботы вскоре могут ходить среди нас под видом обычных мужчин и женщин, работать рядом, воспитывать соседских детей, быть чьим-то мужем или женой, и повторюсь, с виду, абсолютно нормальными. Но когда придёт время, они начнут действовать согласно командам, исходящим от жаждущих власти, тех, кто стоит у руля Justice-Tech. И не Президент будет властью в стране, не правительство и не люди. А мега-корпорация Justice-Tech. Но поскольку в информацию в таком виде поверят лишь единицы, нам нужны доказательства.
– Нам? Скорее доказательства нужны вам, чтобы вы смогли после этого говорить «мы», – прервал я его.
– Вы замешаны в этом, мистер Донован, хотите вы этого или нет. Вы можете ничего не предпринимать, но будет слишком поздно, когда вы что-то поймёте. Если бы у меня было достаточно доказательств, я бы убеждал вас не сидя в этом парке, а с экранов телевизоров и с первых страниц газет. Но, чтобы собрать доказательства мне нужна помощь. Я обратился к вам, потому что вы должны быть в этом сами заинтересованы, если не по причине, что общество под угрозой, то только лишь потому, что ваша собственная жизнь в опасности.
