— М-мне заплатили, — сухо сообщил Дональд.
Я искоса поглядела на него.
— О, не сомневаюсь. И, полагаю, неплохо. А ты видел когда-нибудь планеты после таких штуковин?
Армия любит такими пугать несговорчивых или негосударственно мыслящих колонистов, и пару планет для острастки обработали вполне официально. Крайне выгодное оружие в торговых войнах, кстати: и соседи становятся шелковыми, и ты получаешь планету уродов, биомассы, и вообще — торгуй не хочу такой кунсткамерой. Самое приятное, что уже через полгода никто не докажет, что использовалась генная бомба: ну, пробудилась фауна планеты, ну, покушала колонии.
Бывает.
Но это все лирика, а вот выводы просты: Дональд — сволочь. На «Тени», видимо, знали о выкраденной генной бомбе (откуда отправители ее свинтили, кстати?), галактика очень жестока, поэтому мой фрегат погиб из-за беспринципного сукина сына.
Курс ему тот же понравился, видите ли.
— Видел, — неожиданно сказал Дональд. — Его Меч сбросил такую на мою родную планету.
«Ни разу не заикнулся», — сообразила я, наблюдая за его профилем, и только во вторую очередь до меня дошел смысл сказанного.
— Ты что, с R6O?
Он оглянулся и с интересом в глазах посмотрел на меня.
— Ст-транно.
«Вот уж действительно».
— Что именно?
— Официально генная бомба там не п-применялась, — задумчиво сказал Дональд. — Б-биосфера R6O якобы уничтожена взрывной м-мутацией. П-почему ты связала генную бомбу и мою планету? Откуда такой допуск?
Я смотрела на Дональда и понимала, что у обормота есть чудовищный недостаток: он расслабляет. И стоит привыкнуть к мысли, что это идиот, как идиот подмечает чертову мелочь. Ну, и везунчик он тоже, а я… А мне придется осваивать новые навыки.
«Говорить — не говорить? Если говорить, то насколько откровенно?» Я поняла, что судьба Дональда уже определена. Где-то там, внутри, я на самом деле решила, что заключу с ним договор — пусть временный, но договор. Он мне лично отработает мой «Тиморифор». И каждую капельку пота от ручной гребли к его фрегату. И каждую…
«Короче».
— Меняемся. Ты рассказываешь правду о себе, я — о себе.
Он некоторое время изучал меня, и в черноволосой головенке происходило что-то страшное. Ну, давай, обормот, не может контрабандист быть тупым-тупым дураком, давай, сделай правильный выбор.
— А п-потом?
О, а он и впрямь не так чтобы очень глуп.
— Потом? Поглядим. Ты мне должен очень хороший фрегат.
— З-за что?
— А ты, парень, наглец. Стреляли вообще-то не по мне, я мирно себе летела.
— Ты почему-то п-пряталась. Я до па-пальбы тебя не видел, — парировал он.
«Туше! Так, это становится уже скучно».
— Не борзей. Я заметила твой выхлоп и включила камуфляж. Откуда мне знать, кто ты?
— А по-потом ты убегала от «Тени». М-могла включить экраны и б-бросить в эфир свои идентификаторы.
«Ах ты ж, мелкий паразит». Этот малый торговался, чтобы сбить цену уже очевидной сделки, и он очень ловко прикинул, что мои проблемы с законом могут оказаться лишь чуток краше его собственных.
— И все же предлагаю не борзеть, — сказала я. На моей стороне были поставленный голос и непрозрачное забрало шлема. — Ты мне только что сам показал генную бомбу, или это аппарат для газировки? Может, мне тебя повязать и сдать Его Мечу?
«Ого». Это оказалось неожиданно. В глазах контрабандиста на какую-то долю секунды появился самый настоящий дистиллированный страх: то ли родная R6O ему вспомнилась, которую превратили в инкубатор разросшейся биомассы, то ли еще что, — но это был отличный страх. Черненький и глубокий. Возможно, я бы его разглядела, даже не будучи инквизитором.
— Д-договорились.
Отлично. Голосок — то, что надо: тихий, слабый, неуверенный. Я понимала, что расслабляться с ним не стоит, но обормот явно и честно принял нелегкое решение. Я знала, что это победа, знала, что теперь надо расширять плацдарм и бросать сюда еще десант, надо брать в руки отличный корабль и до поры — этого недо-капитана. Это все прекрасно, неожиданно прекрасно, мне нравится развитие событий, только вот почему непременно должно быть некое «но»?
Генная бомба ужасна, настолько ужасна, что просто вау. И тем не менее, говоря о причинах бегства от «Тени», этот маленький паршивец мне наврал. Значит…
