"Интересно, что никто ни о чем нас с тобой не расспрашивает... продолжала Ира делиться впечатлениями на другой день. - Словно мы тут всю жизнь проработали. Никакого нездорового любопытства или агрессии к чужаку. Благожелательное внимание без навязчивости и фальши..."
"Вот это мне больше всего и нравится. Но еще лучше то, что никто не торопится продемонстрировать покровительство. И ни малейшего намека на мою какую-то претензию на чье-то место." "Ты именно это испытал в Израиле?" "В Израиле? Скорее до эмиграции. На Святой земле я ничего подобного не мог испытать, так как никогда не был и близко подпущен к творческому коллективу. Я только здесь и узнал, как пишется на иврите словно "инженер". С годами я не только не становился израильтянином, но все более и более чувствовал свою отчужденность от этого народа. Все, что я сейчас говорил, основано на чужих впечатлениях."
***
"Кстати, о впечатлениях, - смеялась Ира, наконец-то прижимаясь ко мне, когда мы вышли из станции канатной дороги "Ар-амикдаш". - Ты мне столько рассказывал о проблемах Храмовой Горы в Иерусалиме настоящем, что я просто счастлива побывать на горе с тем же названием в Новом Иерусалиме. Ведь это с ней связано начало конца Израиля? Палестинцы восстали потому, что кто-то из евреев попытался проникнуть в мечеть на этой горе?" "Не кто-то из евреев, а самый правый лидер, которого арабы терпеть не могли. И в никакую мечеть он не лез, а просто пришел на площадь перед мечетью, что никому не возбранялось. Да я сам за месяц до этого, будучи чистокровным евреем, беспрепятственно и безнаказанно поднялся на Храмовую гору в составе туристической группы из двадцати русскоязычных израильтян под руководством экскурсовода. Никто не мешал мне приблизиться к мусульманским святыням и фотографировать все, что мне угодно. А не зашел я в мечети только потому, что пожалел одиннадцать долларов за вход. Тем более, что тема экскурсии была другая - Иерусалим Булгаковский, то есть еврейский - домусульманский, дохристианский, хоть и под римским патронажем." "И как к вам отнеслись арабы?""Прекрасно! Наш гид, археолог и историк, был с хранителями исламских святынь в давних дружеских отношениях. Да и вообще на горе было сплошное благолепие. Как бы мечеть на открытом воздухе. Мусульманские дети резвились на разостланных на земле коврах. Мимо спокойно проходили светские туристы с видеокамерами и нарядные ортодоксы со своими чадами. Никто никому не мешал тут, фотографировать или валять дурака. Нормальный объект экскурсии вроде Нотр-Дам де Пари или Домского Собора." "Похоже на то, что мы с тобой видим сейчас?" "Ты что! Ничего подобного. Начнем с того, что это чисто условная копия горы Мориа. Никакой святости, кроме разве что генетической памяти, тут нет и быть не может. Впрочем, и Храм Ирода Великого, который нам описывали на той экскурсии, вовсе не был копией истинного - Соломонова Храма. Святой осталась разве что сама гора, а сам Храм - эллинистское сооружение с греческими колоннадами, ипподромом и прочими атрибутами культуры тогдашних врагов еврейства. Боюсь, что современные израильтяне скрупулезно создавали макет именно Второго Храма только потому, что сами были в большинстве, достаточно "эллинизированы". Иудейцы же тщательно скопировали именно Первый Храм, так как их идеей является еврейская независимость." "И какой же Храм тебе нравится больше?" "Пожалуй, этот. Впрочем, в Израиле существовал только макет Храма в масштабе 1:50, а мы с тобой видим его копию в натуральную величину. Поэтому роскошь Соломонова Храма здесь воссоздана абсолютно. Это же все не поддельное: золото, бронза и ценнейшие породы дерева. Естественно, тут не может быть подлинного ливанского кедра, кипарисных и оливковых досок. Иные здесь и драгоценные камни, но вот уж за подлинность их несметной ценности можно ручаться, если богатство и порядочность самих иудейцев не кажущиеся.""Так или иначе, и здесь обилие мрамора не подавляет теплоты дерева. Смотри, даже петли к этим дверям, как и массивные гвозди, выглядят золотыми." "А как тебе эти золотые вазы, орнаменты, изображения львов, волов, пальм и ананасов? Ведь все это здесь не водится и не растет. Такова еврейская генетическая память..." "Я просто подавлена величием твоего народа. Не этойроскошью. Я слышала, что подобное можно увидеть и в Исаакиевском соборе в Петербурге, верно?" "Как верно и то, что на фронтоне этого собора написано, что Иисус - царь иудейский. Странно это слышать здесь, не правда ли?" "А пейзаж с этой горы сходен с видом с горы Мориа в натуральном Иерусалиме?" "Отнюдь! Там довольно лысые холмы кругом, причем в основном на неприглядные арабские районы. С этой же горы вид скорее киевский, чем библейский. А потому все это явно искуственно, как, впрочем, любая европейская, американская или австралийская синагога. В любом израильской больше святости, просто в силу своей близости к центру мира, Иерусалиму. Я уж не говорю о скудных израильских пейзажах, роднее которых для меня, родившегося и состарившегося в Сибири, не было ничего!.." "Спасибо тебе, Марик... Я все больше в восторге от твоей нации, как бы ты ни ругал свой Израиль. Я же чувствую, что ты его любишь, как самого родного, пусть и непочтительного отца..." "Тогда уж мать." "Это еще почему?" "Израиль, как ни странно, на иврите женского рода." "Я всегда предполагала, что у вас удивительно почтительное отношение к женщине." ""Реакционный" немецкий философ Отто Вайнингер предполагает, что в человеческом сообществе еврейство вообще женщина, противостоящая мужскому арийскому миру. Потому она рожает и воспитывает детей..." "И именно потому ее вечно пытается подавить мужчина?" "Даже если он ее искренне любит." "По русской формуле - бьет, значит любит?"
