– Есть, Ольгерд! – Рев капитана Орвара, казалось, заставил задрожать зерком Барна. – Сработал флажок! Засекли мы этого чертова бегунка.
От этих слов подручный Ростопчина моментально проснулся. Ушла из головы утренняя сонная муть, а взгляд тут же стал осмысленным и острым. Впрочем, ввиду отключенной видеосвязи, увидеть эту метаморфозу его собеседник не мог.
– Где? – выдохнул Барн.
– В Новочеркасске, – ответил капитан. – Приехал вчера, сегодня взял билет на «сотник» до Ростова.
– До Ростова? Зачем? – не понял Ольгерд.
– Там аэровокзал, – пояснил Орвар. – Понятно, что куда бы он ни собирался бежать, из области проще уйти «скатом»[11]. В воздухе-то точно никаких патрулей нет… да и пробок тоже.
– Замечательно. – Губы Барна раздвинулись в хищной улыбке. – Я собираю людей, как договаривались.
– Мои орлы тоже в деле, – кивнул капитан и, чуть помолчав, договорил: – Полчаса на сборы твоим ватажникам хватит?
– Более чем, – откликнулся Ольгерд. – Они в соседнем доме обретаются. Соберутся в пять минут.
– Вот и договорились. Значит, жди машину.
Капитан Орвар отключился. Барн же, не теряя времени, позвонил своему помощнику.
– Мирел, поднимай людей. Наш беглец нашелся. Едем в Ростов.
– Понял. – Голос подчиненного был как всегда ровен и безэмоционален. – Время?
– Машина придет через полчаса, – коротко ответил Барн.
– Через десять минут будем у вас, – уведомил его Мирел и отключился.
Ольгерд Свенельдич Барн кивнул сам себе и, тяжко вздохнув, пошлепал в ванную комнату. Что ж все вокруг такие скорые-то? Десять минут на сборы, полчаса до прихода машины… а он ведь давно не мальчик, привык все делать обстоятельно и не торопясь. А теперь придется поспешить и со сборами, и с гигиеной. Хм, а вот времени на завтрак, скорее всего, у него уже не останется.
К великому сожалению Барна, все вышло именно так, как он и предположил. Не успел подручный Шалея Ростопчина выбраться из душа, как в дверь его комнаты кто-то постучал.
– Да? – Запахнув халат, он открыл дверь и уставился на переминающегося с ноги на ногу сына хозяина дома.
– Дядька Ольгерд, там ваши люди во дворе собрались, – проговорил «гонец», глядя куда-то в сторону.
– Спасибо, Ярослав, – с добродушной улыбкой произнес Барн. – Передай им, что я через пять минут спущусь.
– Добро. – Младший представитель семьи Беленьких кивнул и исчез за поворотом коридора. Улыбка Ольгерда тут же померкла, исчезла, будто ее стерли. Хлопнула дверь комнаты, и подручный, или, как он предпочитал себя именовать, «младший партнер», Ростопчиных потопал к гардеробу, одеваться.
Как и сообщил Ярослав, во дворе дома Барна уже дожидались его люди. Пятерка бойцов в полевой форме с гербами фамилии Ростопчиных на приклеенных липучкой шевронах расположилась в небольшой беседке, сложив тяжелые, бряцающие железом сумки на столе. Окинув взглядом своих «охранников», Барн еле слышно вздохнул и похлопал себя по карману, где лежали документы бойцов.
– Готовы? – Формальный вопрос.
– Так точно, господин Барн. – Не менее формальный ответ от командира пятерки, флегматичного Мирела.
– Сдайте шевроны. Незачем светить гербами в обществе нашего союзника, – потребовал Ольгерд. Наемники переглянулись, но ничего не сказали. Только затрещали липучки, крепившие знаки различия на предплечьях бойцов.
Взяв переданные ему Мирелом шевроны, Барн кивнул и сложил их в тот же карман, где уже покоились их документы. Ради общей безопасности, как ни парадоксально это звучит. Ведь одно дело, если рядом с капитаном особого отдела и его отрядом кому-то на глаза попадутся бойцы без знаков различия… мало ли кто это и какое задание выполняет, и совсем другое дело, если его будут сопровождать наемники довольно известной фамилии. Тут можно и в весьма компрометирующую ситуацию попасть. Причем как самому капитану, так и Ростопчиным, а это уже нехорошо. Совсем нехорошо.
Обещанной Орваром машиной оказался небольшой бронированный транспорт. Барн не очень хорошо разбирался в подобной технике, но даже его куцых знаний было достаточно, чтобы понять, эта машина создана для поля боя, а не скоростной езды.
