– Эй, привет, – негромко окликнул ее Боб.
– И тебе привет, – с улыбкой отозвалась Джулия.
– Мне сказали, что ты в полном порядке.
– В общем, да, хотя не могу не признаться, что, когда в твой дом входит незнакомый русский, тычет тебе пушкой в лицо и в этот момент твой муж напрочь сносит ему полголовы, это немного раздражает. Впрочем, мне чертовски повезло, что у меня есть муж, способный совершить такую вещь.
– Ну да, конечно, я же великий герой. Милая, ведь я всего-навсего нажал на спусковой крючок.
– Ох, малыш!
Он крепко обнял ее, и это было прекрасно: его жена, рядом с которой он спал уже немало лет, все та же сильная, упорная, надежная женщина, пожалуй, именно такая прекрасная, какой мужчины представляют себе идеальную женщину. Ее запах был до боли знаком ему. Земляника, от нее всегда пахло земляникой. Впервые он увидел ее на завернутой в целлофан фотографии, которую носил в своей полевой шляпе молодой морской пехотинец. Шел дождь. Шла война. Тогда он влюбился в нее и не переставал любить на протяжении всех минувших с той поры лет.
– Откуда ты взялся? – спросила Джулия. – Как тебе удалось так быстро добраться сюда?
– А тебе еще не рассказали? Я, чертов идиот, выдумал себе новое хобби. Я спрыгнул с парашютом во время снежной бури. Знаешь, это очень возбуждает.
– Ах, Боб!
– Я еще ни разу в жизни не испытывал такого страха. Если бы у меня были с собой запасные кальсоны, то я наверняка намочил бы те, что были надеты на мне. Но у меня, к сожалению, не было запасных кальсон.
– Ax, Боб...
– Ладно, об этом мы еще успеем поговорить.
– Но что означает вся эта чертовщина? – наконец спросила Джулия. – Неужели он охотился за мною? Они в один голос убеждают меня в этом.
– Да. Это связано с чем-то таким, что случилось давным-давно. По-моему, мне наполовину удалось связать концы с концами. А эти гении считают, что знают все ответы или могут найти их. Ты в состоянии говорить об этом?
– Да. Мне только очень хочется, чтобы все поскорее закончилось.
– А потом у нас все-все наладится, клянусь тебе.
– Я знаю.
– Бонсон!
Бонсон немедленно подошел.
– Она готова разговаривать с вами.
– Миссис Суэггер, понимаю, что все это было ужасно. Мы приложим все силы, чтобы насколько возможно облегчить вам этот разговор. Вам удобно? Может быть, вы чего-нибудь хотите? Еще кока-колы?
– Нет, я чувствую себя прекрасно. Я только хочу, чтобы здесь был мой муж, вот и все.
– Отлично.
– Ну что ж. – Бонсон, повысив голос, обратился к своим людям: – Все готово. Можно начинать собеседование.
Он снова повернулся к Джулии:
– Я привез с собой двух ведущих аналитиков, которые будут вести беседу. Они оба дипломированные психологи. Расслабьтесь, не волнуйтесь и не торопитесь. На вас не будут оказывать никакого давления. Не рассматривайте нашу беседу как допрос. Она, в общем-то, не имеет никакого законного статуса. Вернее будет сказать, что нам, вероятно, понадобится поделиться с вами кое-какой секретной информацией. Но это нормально. Мы хотим, чтобы вам было легко и чтобы вы не ощущали с нашей стороны ни малейшего нажима, принуждения или предубеждения по отношению к вам. Было бы хорошо, если бы вы постарались рассматривать нас не как представителей правительства, а как ваших друзей.
– Я должна отдать воинский салют? – осведомилась Джулия.
Бонсон рассмеялся.
– Нет. И мы тоже не будем ни исполнять государственный гимн, ни размахивать знаменами. Это всего лишь дружеская беседа. А теперь, если позволите, мы расскажем вам о кое-каких вещах, чтобы вы получили представление о тех событиях, с которыми связано данное расследование, а также и о том, почему ваша информация имеет жизненно важное значение.
– Ну конечно.
Работа началась. Толпа притихла, ребятишки покорно расселись на собранных по всему дому стульях, а Джулия удобно сидела на диване. Не было никаких ярких ламп, направленных в лицо. Один из аналитиков откашлялся и заговорил:
– Миссис Суэггер, по причинам, которые для нас пока что остаются неясными, какая-то группа в России направила в эту страну чрезвычайно компетентного профессионального убийцу специально для того, чтобы он убил вас. Это необыкновенно дерзкая затея, даже для них. Вы, несомненно, задаетесь вопросом, почему это произошло, и мы тоже. Поэтому на протяжении последних семидесяти двух часов мы рылись в старых материалах, пытаясь найти следы чего-нибудь такого, что вы могли бы знать, чего-то такого, из-за чего кто-то, находящийся в России, мог так настойчиво желать вашей смерти. Могу ли я рассуждать, исходя из того, что вы не имеете никакого представления об этих обстоятельствах?
