– Разве ты в конце концов не женился на его вдове?
– Так оно и было. Потрясающая женщина. Но у нас сейчас напряженные отношения.
– Ну что ж, бывает. Надеюсь, в скором времени все уладится. Мне потребуется день, а может, и того меньше. Думаю, что смогу раздобыть это личное дело, если не здесь, то в нашем архиве в Вирджинии.
– Просто замечательно, сержант-майор. Буду тебе очень обязан.
– Позвонишь мне, когда приедешь?
– Конечно.
Боб повесил трубку, ненадолго задумался, посмотрел на раскупоренную бутылку, к которой так и не прикоснулся, затем набрал номер городской больницы и вскоре соединился с палатой, в которой лежала его жена.
– Привет, – сказал он. – Это я. Как твои дела? Я тебя не разбудил?
– Нет-нет. Со мной все в полном порядке. Салли отвезла Ники в школу. Я одна. Как у тебя?
– О, все хорошо. Надеюсь, что ты передумала.
– Я не могу.
Боб немного помолчал.
– Ладно, – сказал он в конце концов, – но все же прежде подумай об этом еще раз.
– Хорошо.
– А теперь я хочу кое о чем тебя спросить.
– О чем?
– Мне нужна твоя помощь. Это, в общем-то, мелочь, всего лишь два-три вопроса. Относительно того, о чем я не знаю, а ты, очень возможно, знаешь какие-то подробности.
– Так о чем же?
– О Донни.
– О господи, Боб...
– Я думаю, что это может быть как-то связано с Донни. Это всего лишь предположение. Мне необходимо проверить.
– Прошу тебя. Ты ведь знаешь, как я не люблю вспоминать обо всем этом. Я выбросила это из головы. Мне потребовалось много времени...
– Это совсем пустяковый вопрос. Связанный всего лишь с морской пехотой.
– Боб...
– Ну пожалуйста.
Джулия вздохнула и ничего не ответила.
– Почему его отправили во Вьетнам? Ему оставалось служить меньше тринадцати месяцев. И при этом он еще был разжалован. Он был полным капралом, а в 'Наме оказался в звании ланс-капрала. Значит, его сослали туда в наказание. В то время так иногда поступали.
– Это и было наказание.
– Я так и подумал. Но это настолько не похоже на Донни...
– Я знаю об этом очень немного, застала только самый конец истории. Это был принципиальный вопрос. Ему приказали шпионить за несколькими другими морскими пехотинцами, которые, как они считали, передавали информацию участникам маршей в защиту мира. Во время демонстрации произошли серьезные накладки, одна девочка была убита, в общем, все пошло наперекосяк. Так вот, ему приказали шпионить за этими парнями, и он познакомился и сошелся с ними, но в конце концов отказался шпионить. И прямо заявил об этом. Ему пригрозили, что пошлют во Вьетнам, а он ответил: ну что ж, валяйте, посылайте. Так они и поступили. А потом он встретился с тобой, стал героем и был убит в последний день службы. Неужели ты не знал об этом?
– Я понимал, что было что-то серьезное. Но не знал, что именно.
– Это тебе помогло?
– Да, очень. А ты знаешь, кто отправил его туда?
– Нет. Может быть, и знала, но забыла. Это было так давно.
– Ладно. Я отправляюсь в округ Колумбия.
– Что? Боб...
– Меня не будет всего лишь несколько дней. Я сейчас вылетаю туда. Я должен выяснить, что же всё-таки случилось с Донни. Слушайся Салли и будь осторожна. Через несколько дней я тебе позвоню.
– О, Боб...
– У меня есть немного денег, вполне достаточно. Не беспокойся.
– Не ввязывайся в неприятности.
– Даже и не собираюсь. Обещаю тебе. Скоро я тебе позвоню.
* * *
Вот оно: «ЗАП ТОЗ».
Он вспомнил, как впервые увидел эту надпись, эти магические пугающие буквы, когда в 1965 году пришел приказ об его отправке в первую ходку: ЗАП ТОЗ. Запад Тихоокеанской зоны, что для морских пехотинцев означало Вьетнам. Он тогда сидел возле двери ротной канцелярии в лагере Лежен, находившемся в Северной Каролине, и говорил себе:
«Ну, братец, ты по самые уши влип в дерьмо».
– Это то, что нужно? – спросил помощник сержант-майора.
– Оно самое, – подтвердил Боб.
Он сидел в приемной Хендерсон-холла напротив высокого стройного молодого человека. Тот был очень коротко подстрижен, так что волос почти не было видно, и передвигался настолько четкими и отточенными движениями, что казалось, будто его самого только что накрахмалили вместе с идеально отглаженной формой.
