– Я… не знаю. – Дьюк медленно тер один висок, словно у него вдруг разболелась голова. – Это сделал Робби? Робби? Этого не может быть… или может? – Он всматривался в Пирсона.
– Боюсь, что может, Дьюк. Пошли.
Сделал два шага к центральному проходу, все еще держа Дьюка за галстук, остановился. Делрей, Олсон и Кендра выхватили из чемодана автоматы размером чуть побольше пистолета с нелепыми тонкими откидными прикладами. Пирсон видел «узи» только в кино или на экране телевизора, но как-то сразу понял, что у них в руках. «Узи» или их близкие родственники. Впрочем, значения это не имело, не так ли? Главное заключалось в том, что это было оружие.
– Стоять. – Делрей, похоже, обращался к Дьюку и Пирсону. Попытался улыбнуться, но лицо исказилось гримасой заключенного-смертника, которому только что объявили дату казни. – Не двигаться.
Но Дьюк продолжал двигаться. Уже вышел в проход, Пирсон держался рядом. Начали подниматься и остальные, тоже подались к мольберту, нервно оглядываясь на доносящийся с лестницы шум. Их взгляды говорили о том, что оружие в руках Делрея, Олсона и Кендры им не нравится, но еще больше им не нравились звуки, раздававшиеся наверху.
– Почему? – спросил Дьюк, и Пирсон увидел, что он едва не плачет. Он поднял руки ладонями вверх. – Почему ты нас предал?
– Остановись, Дьюк, я тебя предупреждаю. – Лестер Олсон чуть тянул слова, словно успел приложиться к бутылке.
– И вы тоже стойте! – крикнула Кендра остальным. Ее голос звучал четко. А глаза бегали из стороны в сторону: она опасалась, как бы их не обошли с флангов.
– У нас не было ни единого шанса, – объяснил Дьюку Делрей, в голосе слышалась мольба. – Они следили за нами, могли схватить нас в любой момент, но они предложили мне сделку. Ты понимаешь? Я вас не предал. Я вас не предавал. Они пришли ко мне, – говорил он страстно, но загнанный взгляд свидетельствовал совсем о другом. Он сообщал всем, кто хотел это увидеть, о существовании другого Робби Делрея, лучшего Робби Делрея, который изо всех сил пытался отмежеваться от этого чудовищного предательства.
– ТЫ ГРЕБАНЫЙ ЛЖЕЦ! – взревел Дьюк Ринеманн, который наконец-то понял, что Спаситель на поверку оказался Иудой. Прыгнул на человека, который спас его психику, а может, и жизнь в поезде «Красная стрела»… и разверзся ад.
Всего Пирсон видеть не мог, но отдельные моменты навсегда впечатались в его память. Он увидел, как Робби Делрей, после секундной заминки, отвел автомат в сторону, словно решил оглушить Дьюка, используя ствол вместо дубинки. Он увидел, как Лестер Олсон, который застрелил бэтмена в амбаре неподалеку от Ньюберипорта, до того, как струсил и решил пойти на сделку с бэтменами, уперся откидным прикладом в пряжку ремня и нажал на спусковой крючок. Он увидел, как синие искорки появились в вентиляционных отверстиях на стволе, услышал грубое: «Хэк-хэк-хэк-хэк!» Предположил, что так звучат выстрелы в реальном мире. Что-то невидимое пронеслось в дюйме от его лица. А потом он увидел, как Дьюка отбросило назад, и из груди фонтаном забила кровь, окрашивая белую рубашку и кремовый костюм. Увидел, как мужчина, стоявший за Дьюком, рухнул на колени, прижав руки к глазам, а между пальцами уже сочилась ярко-алая кровь.
Кто-то, возможно, Джанет Брайтвуд, закрыл дверь из подвала на лестницу еще до начала собрания. Теперь эта дверь распахнулась и в подвал ввалились два бэтмена в форме бостонской полиции. Огромные, бесформенные головы, глазки яростно вперелись в перекурщиков.
– Прощение! – кричал Робби Делрей. Веснушки прибавили яркости. Должно быть, потому, что кожа между ними цветом не отличалась от мела. – Прощение! Мне обещали, что всех простят, если вы не двинетесь с места и поднимите руки!
Несколько человек, в основном те, кто кучковался у кофеварки, действительно подняли руки, но продолжали пятиться от одетых в полицейскую форму бэтменов. Один из них рванулся вперед, что-то буркнул, схватил какого-то мужчину за рубашку, подтащил к себе. А мгновением позже, до того, как Пирсон понял, что происходит, вырвал у него глаза. Посмотрел на желеобразную массу, лежащую на ладони, и отправил в рот.
