— Дев, тебе править.
Чего еще жаждет дракон? Возможно, Ризала права. Не иначе как дикари давали чудовищу самоцветы. Зачем они ему? Это важно? Вернись к более насущному. Как не позволить разорить владение? Кажется, дар его умиротворил. Не поступить ли и нам так же? Отдать то немногое, что найдется у Чейзенов, чтобы чудовище не устроило бойню?
Он греб, приноравливаясь к решительно работающей веслом Ризале.
Кажется, стоит попробовать. Разве жизнь человека не бесценней лучшего из драгоценных камней? Вот и еще одна причина биться с уцелевшими дикарями: чтобы вернуть все камни, которые они украли. Но сможем ли мы при этом избежать участи угодить в зубы дракону?
Дев на корме удерживал плот в нужном направлении, а Кейда вспоминал, как умело управлялся северянин в одиночку со злополучным «Амигалом».
Россыпь неровных рифов потребовала всего внимания. Острова, лежащие дальше, не пропускали ветер, солнце придавало воде ослепительный блеск. Плот миновал опасные кораллы и теперь пересекал мель, где под белым песком резвились хрустально чистые волны. Незримые течения колыхали ковры морских трав, там паслись черепахи. Тень плота упала на маленькую черепаху. Та отпрянула, перекатилась, показав бледное брюхо под пестрой серо-бурой спиной, молотя плавниками.
Чужаки отвергали черепаший панцирь и жемчуг, когда грабили. Наверно, это означает, что подобное не интересует дракона. Это беда или благо для Чейзенов? Следует ли нам горевать, что наши средства не могут помочь, или радоваться, что не потребуется расточить наш улов жемчуга, чтобы откупиться от чудовища?
— Одной черепахи хватит, чтобы мы трое утолили голод, — заметил Дев.
— А чем ты ее поймаешь ее без колдовства? — Ризала поглядела на Кейду. — Ты уже очень долго гребешь. Пора бы тебе на корму.
— Как долго мы там пробыли? Как далеко нам плыть? — Кейда попытался встать и обнаружил, насколько у него затекли ноги. Он спотыкался и чуть не опрокинул плот, пока не поймал рукоять кормила и не восстановил равновесие. Дев еле слышно пробормотал что-то нелестное о неуклюжести вождя и устроился грести. Ризала метнула на волшебника осуждающий взгляд.
Кейда оглядывал море и острова впереди. Вдруг его глаза уловили какую-то белую вспышку.
— Что это?
Дев и Ризала подняли головы.
— Где? — спросила она.
А колдун произнес:
— Что?
— Вон там, за восточным островом, — Кейда следил, как лоскут светлого полотна исчезает за скоплением пальм.
— Вижу, — Дев перестал двигать веслом. С другой стороны острова появилась лодка.
— Думаешь, это кто-то из наших? — Ризала поглядела на Кейду, ожидая подтверждения. — Мы ни разу не видели дикарей под парусами.
— Если это и не наши, то скоро ими станут. — Дев проверил, хорошо ли держатся на ремне мечи, прежде чем опять взяться за весло.
— Мне не нужно кровопролитие, — сурово предупредил вождь. — Разве что ничего другого не останется.
Если на островах поселился дракон, то не хватало только недоброго предвестия: кровь Чейзенов, пролитая в воду Чейзенами сталью Чейзенов.
Кейда пробудился от грезы о запотевших телах, переплетенных в бархатной тьме, и услышал, как за ставнями его окна радостно поют птицы. Яркое солнце бросало полосы на белую постель. Вождь отбросил легкое одеяло, защищавшее его от ночного ветра, и со стоном сел.
Еще не рассвело, когда я проснулся в первый раз. И не собирался снова засыпать. Где Дев?
Негромкие шаги раздались за дверью. Там находилась баня.
— Дев! Это ты? — Кейда вскочил с постели.
— Это я, — в дверном проеме возникла Ризала с охапкой полотенец. Она была в скромном хлопчатом платье, не в хрустящем новом, но и не поношенном.
Кровь забилась в нем при непрошеном воспоминании о ее коже под его руками.
Не ты ли мне снилась? Это платье по цвету почти как твои глаза.
— Доброе утро, — ему удалось приветствовать ее небрежно. Он прошел в баню.
— Ты выглядишь отдохнувшим, — она оглядела его наготу с еле заметной дразнящей улыбкой.
— Почему Дев не разбудил меня? — Кейде потребовался миг, чтобы унялось колыхание в бедрах. Затем он облегчился и вернулся, успокоившись, в свою спальню.
— Не знаю. — Она отворила ставни.
