— А штаны тебе молоком облить из заправленного в грудь баллончика, да? — вздыхает Поспелов.
— Ладно, — сдался Петя, — молоко — это сильно у нее получилось, что и говорить…
ЗАПАДНЯ
Ворота заперты. Минут пятнадцать давлю на кнопку звонка.
Тишина.
Снимаю валенки, перебрасываю их через ограду. Попытка подбросить к валенкам снятую телогрейку не удалась: телогрейка повисла расплющенным привидением на верхних зубцах ограды, но металлический чемоданчик приземлился на газоне вполне удачно.
Лезу на решетку ограды и пою: “…ночь тиха, пустыня внемлет богу и звезда… и звезда!”
Черт, зацепилась!..
“…и звезда с звездою говори-и-ит”.
Сидя наверху, снимаю застрявшую телогрейку и бросаю ее вниз. Мягкое приземление обеспечено. Прыгаю и вспоминаю, что делаю это сегодня уже второй раз. Сейчас я закрою глаза, глубоко вдохну и войду в воду, и вода оглушит гулом, изменит время, сделав его тягучим и бесконечным, с ледяным привкусом тины…
Падаю на телогрейку и некоторое время лежу, уставившись в темное небо. На дороге слышен шум машины, я придаю телу расслабленную невозмутимость намеренного отдыха — закидываю ногу на ногу, а под голову подкладываю ладони. Достаточно убедительно? Если не считать мокрых подтеков молока на груди, все у меня отлично, и газончик ничего себе, и валенки валяются достойно — в куче с чемоданчиком.
Автомобиль почти проехал, потом резко затормозил и подал назад.
Я услышала это по звуку, подхватилась, сгребла в охапку телогрейку и понеслась к дому. Забежав за выступ, обнаружила, что в этом месте — сбоку дома-в ограде имеется калитка, до того приличная, что даже приоткрыта слегка. На всякий случай захлопываю ее — легкий надежный щелчок хорошо смазанного замка, осматриваюсь и слышу слабый детский плач.
Нет, этот номер не пройдет.
Бегу к валенкам на газоне, обуваюсь, осматриваю пустую дорогу, забираю чемоданчик и обхожу дом, обнаружив три входа. Я не трогаю двери, не заглядываю в окна, я думаю. Детский плач лучше всего слышен в том крыле, который ближе к калитке.
Если я поддамся плачу и войду в этот дом, то все оставшееся время собственного осязания буду кормить ребенка — маленького мальчика. Он никогда не вырастет, я никогда не постарею, я буду кормить его каждые три часа, превратившись наконец в сосуд с кроваво-молочной смесью — тоже ничего себе вариант ада.
Если я не войду в этот дом, то обречена ходить вокруг него кругами, наматывая на пряжу вечности свою ниточку следов, а молоко будет течь по животу и капать, капать… Я присоединюсь к молчаливой бесконечной веренице женщин, потерявших ребенка, но не решившихся войти в дом и заливающих своим молоком газон — ночью он превращается в небо для живых, — и тогда молочная дорожка видна лучше всего, она и называется Млечным Путем — грустная надежда живых, что плаксы в доме вырастут сами по себе и пойдут их искать по этому Пути…
Первая же дверь, которую я толкнула, оказалась открытой.
Так и должно быть… Посмотрим… вход на кухню. Я оглядела большое, хорошо обустроенное помещение со стойкой посередине, над которой висела лампа на растягивающейся пружине, с металлическим абажуром в дырках — лампа была низко спущена и горела.
На стойке рядом с давно оплывшей свечой стояли два бокала, миска с салатом и три совершенно черных банана — вот откуда этот приторный запах разложения. Хотя… Пахнет еще чем-то отвратительным, искусственным и страшным, да мне-то что!..
Сквозь стекло микроволновки беспомощно топорщится зажаренная куриная гузка, а у раковины стоит откупоренная бутылка вина и валяется штопор с накрученной пробкой.
Когда я ела в последний раз? Я пила чай у следователя, а вот еда… Прислушиваюсь к себе и понимаю, что есть совершенно не хочется, что вся еда, которая мне теперь встретится, тоже будет умершей, с запахом разложения и давно откупоренного, но так и не пригубленного прокисшего счастья.
А если открыть холодильник? Будут ли там лежать на каждой полке (предположим, этих полок три) по женской отрубленной голове — моя голова из отрочества, потом — из зрелости, потом — из заплесневелой старости, с полуоткрытым беззубым ртом и бесцветными глазами. Скажут ли эти головы мне, что нужно делать дальше и как?..
