─
Ты же сам видишь, какие они, когда вместе.
─ Да, я вижу, именно поэтому я задаю вопрос, который должен был задать еще несколько месяцев назад. С
чего ты взяла, что они больше чем друзья?
─
Он говорит с ней больше, чем со мной. Он доверяет ей так, как мужчина доверяет своей жене.
─
Может быть, некоторые мужчины, только Тед не из таких, мам.
─
Я уже была замужем, Питер. Я знаю, как устроен брак, и какие обязанности должны быть у мужей.
─
Ты знаешь, как работал твой первый брак. Ты знаешь, как папа относился к тебе, но насколько я помню, он
был совсем не похож на Теда. Они такие разные люди, мама. А тебе или твоему психотерапевту никогда не
приходило в голову, что они могут быть очень разными мужьями? Если это очень разные люди, то и в
отношениях с тобой они будут такими же разными.
─
Я думаю, что знаю о браке и отношениях больше, чем ты, Питер.
─
Ты же видела Аниту с Микой и Натаниэлем, да черт, теперь еще и с Никки. Она обращается с ними совсем
не так, как с Тедом.
─
Я всегда считала, что Анита и Тед очень почтительно себя ведут, когда находятся рядом с нами. Я знаю, что
у них нет физического романа, но я благодарна им за то, что они меняют свое эмоциональное поведение, когда находятся рядом со мной,
─
сказала Донна.
─
Я видел Теда с Анитой, когда тебя не было рядом, мама. Они не ведут себя как пара, и уж точно не
взаимодействуют так, как она с Микой и Натаниэлем.
─
Они помолвлены, конечно, она ведет себя с ними по-другому.
Питер отрицательно покачал головой.
─
Нет, мама, дело не в этом. Она не помолвлена с Никки, но относится к нему скорее как к бойфренду, а не
как к Теду.
Дикси все поняла.
─
Нет, просто нет. Ты же не собираешься чудесным образом сказать, что никакого романа нет, так что он
может жениться
на ней прямо сейчас? Это просто чушь собачья и очередное вранье.
─
Если бы Анита была другом-мужчиной из Службы маршалов, ты бы заподозрила, что у Теда с ним роман?
─
Спросил Мика успокаивающим голосом, таким тоном, каким обычно разговаривают с детьми, чтобы они
снова уснули, или прыгали подальше от окон.
─
Ты имеешь в виду заподозрить Теда в том, что он гей?
─
спросила она.
─
Да.
Она рассмеялась, как будто это было настолько абсурдно, чтобы даже думать об этом.
─
Конечно же, нет.
─
Ты хочешь сказать, что то, что Анита является женщиной,
- единственная причина, по которой ты считаешь это чем-то большим, чем просто дружба?
─
Спросил Мика
─
Нет, конечно, нет.
─
Тогда в чем причина твоих подозрений?
─
спросил он
─
Он доверяет Аните. Всегда, возвращаясь со встречи с ней, каждая его вторая фраза начинается с "Анита это"
и "Анита то". У него появляется такое выражение во взгляде, когда он говорит о том, чтобы пойти с ней на
дело, которого у него не бывает, когда он дома.
─
В конце ее голос стал тише, как будто она
не хотела признаваться в последней части.
Я знала, что этот взгляд в глазах Эдуарда был не о сексе со мной. Дело было в том, что работа со мной
обычно означала, что это будет трудная работа. Что-то, что бросит вызов его навыкам, расширит его
границы, позволит ему использовать ту часть себя, которая наслаждалась действием, опасностью и
насилием. Иногда эта последняя часть не была веселой, но если бы мы не наслаждались ею на каком-то
уровне, у нас была бы другая работа, или мы не были бы хороши в том, что мы
делали. Это была настоящая правда, которую Эдуард не мог объяснить Донне.
─
Я же говорил тебе, что Анита не как женщина заставляет меня так себя вести.
─
Сказал Эдуард.
─
Ты говорил мне, что это работа, действие, острые ощущения от погони или что-то в этом роде.
─
Презрение в ее голосе было через чур сильным, чтобы идти дальше.
─
Почему ты не веришь ему?
─
тихо спросил Мика.
─
Потому что это просто смехотворно. Ты носишь значок и пистолет, чтобы защищать людей и избавляться от
плохих парней, но насилие
- это вынужденное зло, а не причина для всего этого.
Я посмотрела на Эдуарда с еще большим уважением.
─
Ты действительно пытался сказать ей правду.
Он кивнул.
─
Я бы никогда не попросил тебя сказать такую сложную ложь, если бы я не попытался сначала сказать Донне
правду.
─
В его голосе по-прежнему не было акцента, но теперь он казался усталым.
