Серебряный голос - страница 3
Ильин вернулся домой, как и обычно, после заката солнца. Он сел на крылечко и стал перебирать новые этюды.
Появился Саша с двумя сверстниками. Мальчуганы молча, стараясь не помешать художнику, уселись рядом и уставились на этюды. Ильин занимался делом, не обращая внимания на юных зрителей. Он привык к любопытству сельских ребят, и оно его мало трогало. Заговаривали — он отвечал, молчали — это тоже устраивало. Саше явно хотелось заговорить. Затаив дыхание с восхищением смотрел он на картины. Странно — он был смелым мальчиком и вдруг оробел.
За ужином Саша решился:
— Я знаю места ещё красивше.
— Это где же? — спросил Ильин и отставил кружку с молоком.
— Патрушевский рудник… Крепостная копушка… Ну, знаете, такая маленькая шахта. У нас их копушками зовут. Эх, какая там скала!
— Далеко?
— Не… Часа полтора ходьбы.
— Саша! — позвала мать. — Дай людям спокойно покушать.
— Он не мешает, — успокоил Ильин.
— Гоните вы его, — попросила мать. — Он мне вашими картинами уши прожужжал, теперь вам покоя не даёт.
— Пусть говорит. Хорошее, значит, место? Не обманываешь?
— Не… Сами увидите.
— Как твои лебеди живут? — вмешался в разговор отец. — Когда в последний раз видел?
— Позавчера.
— Лебеди на Урале? — удивился Ильин.
— Саша говорит, что на Песчаном озере лебеди живут.
— Ну да, лебеди, — нахмурившись, подтвердил Саша.
— Журавли, наверное, — не поверил Ильин, но, заметив, что Саша обиделся, замолчал. — Завтра проводишь на эту шахту, где скала красивая? Вот и хорошо! А что у тебя, брат, с этим стариком Кузьмичом произошло?
— С Култышкой? Вредный! Везде силки ставит, никого не пропускает, всех давит без всякого разбора: птиц, зверя, птенцов даже губит. А мы не даём ему хищничать. Установили дежурство. Он — в лес, мы — за ним, глаз с него не спускаем.
— Ловко, — одобрил Ильин. — Только почему Култышка?
— Фамилия такая — Култышев.
— Никак с ним справиться не можем, — сказал отец. — Привык легко жить, вольными заработками. То на базаре спекулировал, года два назад тайком лес плотил да по Чусовой на Каму сплавлял. А теперь новый заработок нашёл — дичь и зверя выбивает, на базар таскает.
Долго говорили в этот вечер. Художник покорил Сашу своими картинами, и душа мальчика распахнулась.
Утром Саша пошёл с нами к крепостному руднику — Патрушевской копушке.
Многие в своей жизни в дальних и близких походах испытывали удивительное чувство радости, встречая красивые уголки нашей Родины. Кажется, что ты первый открываешь эти земли. Такое чувство не покидало нас в этот день.
Когда-то эти лесные угодья входили в огромные строгановские владения. Демидов хозяйничал по восточному склону Каменного пояса, Строганов — по западному.
На берегах Чусовой дымили многочисленные металлургические заводы.
Железная руда для этих заводов добывалась руками крепостных. Каждая семья должна была поставить к домнам по две тысячи пудов руды. Множество крестьянских небольших шахт, копушек по-местному, появилось в тайге. Их называли по именам владельцев или по названиям лесных рек — Ивановский, Степановский, Фроловский, Ракитянский, Серебрянский… По бесчисленным лесным дорогам текла руда к заводам.
Саша рассказывал, что знает не меньше тридцати старых крестьянских рудников. Он с ребятами все их обошёл. Даже карту составили, везде собрали образцы пород. Многие из этих рудников действовали двести и больше лет тому назад. К ним теперь никаких дорог нет. Самым недавним рудникам было не меньше полувека. Заводы Кыновский, Староуткинский, Висимо-Шайтанский и многие другие получали руду, добытую крепостными из этих копушек.
Старинный Кунгурский тракт, по которому мы двигались, проходил заповедными лесами. В них сохранились столетние плакучие берёзы. Вскоре с широкого наезженного пути мы свернули на еле приметную лесную тропинку, а потом и она пропала. Саша уверенно шагал впереди.
— Зачем же тебе эта карта рудников? — спросил мальчика Ильин.
— Пошлём в Горный, письмо напишем. Пусть к нам геологи приедут. Может быть, у нас рудник построят. Для тагильских домен руду по всему Уралу ищут. У нас в тайге железа много. Тут так все говорят…
