Сняв шляпу, Мэллори вытер пот со лба рукавом, и Брайди успокоилась, что не ей одной так тяжело дались эти восхождения. Хотя день был не такой уж жаркий, и приятно обдувал свежий ветерок, но она ощущала, что все белье на ней взмокло от пота. И в довершение ко всему, ее буквально душил корсет, не давая как следует отдышаться.
И в тот момент, когда Брайди почувствовала, как по ее спине начинают стекать очередные ручейки пота, Ник спросил:
— Ну как? Сможете вы преодолеть еще два лестничных пролета?
Она закрыла глаза.
— Два? Еще два? Да как же тетушка Мойра решилась открыть отель в таком месте? Что за ужасный город! Половина постояльцев умрет от изнеможения, прежде чем доберется до отеля!
Ник смеялся. Брайди же поспешила закончить свою тираду не столько из-за того, что не было больше слов, а главным образом, потому, что снова запыхалась.
— Все не так страшно, — сказал Мэллори. — Местные жители уже ко всему привыкли. Стоит лишь привыкнуть к высоте, привыкнешь и взбираться на нее. Мальчишкой я обычно прыгал через две-три ступеньки. А вот на лошадях передвигаться здесь довольно сложно.
И только сейчас Брайди вспомнила, что с того момента, как они вышли из конторы Баттерфилд, им не встретилось ни одной лошади. Козу, собак, цыплят видели, а вот лошадей не было. И даже нигде не заметили что-либо похожее на стойла или загоны для лошадей.
— А как же тогда лавочники? — спросила Брайди, махнув своим влажным от пота носовым платком куда-то в конец улицы. — Ведь не таскают же они товары в свои лавки сами!
— Не знаю, — признался Ник и снова надел шляпу. — Зик Плантер открывал в свое время службу по доставке грузов внутри города. И у него работали мулы. Правда, им надевали особые резиновые подковы. — Он показал на мощенную булыжником улицу. — Чтобы они не поскользнулись и не упали. Но я не знаю, существует ли эта служба в настоящее время.
Брайди так устала от бесконечного карабкания по лестницам, что просто не заметила заброшенности большинства лавок. Редко какая из них подавала признаки жизни, а некоторые вовсе превратились в жилые дома. Витрина одной из лавок была разбита, а само здание, покосившееся и брошенное, заросло бурьяном. И в другой лавке витринного стекла тоже не было, зато у входа лежала разношерстная собака. Заметив Брайди и Ника, она залаяла было, но потом передумала и занялась более важным делом: принялась чесать за ухом.
«Неужели такая картина встретит меня и в „Шмеле“?» — со страхом подумала девушка.
Воображение не раз рисовало ей отель тетушки Мойры, и она знала почти наверняка, что глазам ее предстанет ужасное зрелище. Брайди живо представляла себе ветхое здание с облупившимися стенами, скрипучими ступеньками лестниц, хлопающими ставнями и паутиной в углах. Она была уверена, что найдет там не более трех-четырех постояльцев преклонного возраста, которые, от нечего делать, слоняются целыми днями по трем с половиной этажам этого здания и его двадцати трем номерам.
Но увидев, в каком плачевном состоянии находится сам город, девушка уже не была настроена столь оптимистически. Она теперь знала, что найдет, скорее всего, заброшенный, старый, осевший дом с разбитыми стеклами, обитателями которого будут лишь миссис Спайви, представлявшаяся ей, как мисс Хэвишем из «Больших надежд» Диккенса, и несметные полчища воинственно настроенных, красноглазых крыс. Вполне возможно, что там окажутся еще и гремучие змеи.
«ДРУГИМИ СЛОВАМИ, — подумала девушка, — ЭТО БУДЕТ САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ АД».
В этот момент она вспомнила вдруг о Таггарте Слоане и почувствовала, как ее неприязнь к этому человеку перерастает в жгучую ненависть. Он знал. Он все знал. Ведь Слоан, в отличие от Ника, жил в этом городе и прекрасно знал о том, в какую пропасть катится Потлак, и все же ни единым словом не обмолвился об этом ей, Брайди.
Он, должно быть, до сих пор смеется над ней, вспоминая тот первый день их путешествия в дилижансе, когда она объявила, что собирается взять управление «Шмелем» в свои руки. Не иначе, Слоан долго потешался, представляя, как долго она будет пробираться сюда в своих изысканных туалетах и обнаружит, в конечном итоге, лишь груду гнилых бревен и ползающих вокруг всего этого ядовитых змей.