Серебряное блюдо - страница 16

Шрифт

Интервал

орленком ввысь взвилась

И красной девицей она игриво блещет.

Но солнце вспыхнуло — и свет ее погас.

И все ж из века в век глупец и старец вещий

Целует башмачок ее в тот ранний час.

Амона ночи лань, быстра как миг ресницы…

Да, многое с тех пор свершил наш род людской.

И сорваны не раз в веках врата столицы,

Но из под груд углей, обрызганных росой,

Как из сей песни взор в тебя вперяют лица

Отца и девицы с малиновой косой.

И ты легка, легка, крылатее орленка.

И девица, как ты, быстрее вольных птиц.

Как червь стал мотыльком в своей личине тонкой,

Веками на тебя взор первенца-ребенка

В час смертный устремлен из-под густых ресниц.

Так чудом светится улыбка бледных лиц.

И клятву дал отец в торжественном обряде,

С ним дева, не склонясь, с малиновой косой.

Как шило в тьме мешка не утаить, не спрятать,

Так не сокроет ночь священной клятвы той:

Не воцарятся вошь и жаба вод проклятых,

Народы не падут лобзать жезл золотой.

И в мире, где лишь меч да серебро сверкают,

Надежды вековой подует ветерок.

Прах скорби и любви ее в ноги рождает,

Ей крик роженицы — преддверье и порог.

Доколь одна душа ей верностью пылает,

Врагов надежды той постигнет жалкий рок.

Недаром лик отца улыбкой озарился,

А дева рядом с ним, лучиста и горда.

Удел людских племен пред ними прокатился

В разбоях и грехах — то грех, то бич суда, —

Поток измен, и кар, и слепоты разлился,

Но он улыбки той не смоет никогда.

Улыбка та сильна и вечна, как загадка.

И в вере праведной лежат ее концы,

И малое дитя ей ведает разгадку,

Но не решат ее и по сей день глупцы.

В ночь смерти первенцев в заре блестит украдкой

И башмачок ее сквозь алые рубцы.

Амона ночи лань! Взлетела ты высоко,

И ты — звезда-птенец — сверкаешь с вышины,

И всем погибшим ты — луч осенью глубокой,

Бессмысленно живым — ты первый смех весны,

Сияют вслед тебе отец и червь безокий,

И девица, чьи косы кровью сплетены.

Примечания

Мама, уже можно плакать?

Дядя Иозеф — нарицательное имя, нацист, надзиратель в концентрационном лагере.

Джойнт — Еврейская американская организация помощи нуждающимся евреям во всем мире.

УНРА — Отделение ООН, оказавшее помощь пострадавшим во второй мировой войне.

О сенегальском солдате

Левант — автор подразумевает Сирию, в которой в 1945 г., сразу же по окончании войны, вспыхнули волнения, направленные против расшатанного владычества французского империализма. В подавлении этих волнений принимали участие отряды сенегальских солдат.

Шубрия — короткий, кривой арабский кинжал.

Бритсенегалы — словообразование, намекающее на агентов британской разведки, оперировавших за кулисами этих волнений.

Сенсации с Потсдамской конференции

Конференция трех «великих» — Трумэна, Черчиля и Сталина — была открыта в Потсдаме близ Берлина 17 июля 1945 г. Первые сообщения с конференции были «затемнены».

Scoop: английское слово, произносится «скуп», обозначает сенсационное журнальное известие, которое журналисту удалось добыть первым!

Из записок собаки

Сдот-Ям — кибуц севернее Хедеры, на берегу моря, на месте древней Кесарии. 26-го августа 1946 г. кибуц был окружен английскими войсками с ищейками в поиске «террористов» и нелегального оружия.

Рухама — кибуц на юге. Там произошла облава 28-го августа.

Арабская страна

Иль-Кудс — арабское название Иерусалима.

Так же:

Малек Дауд — царь Давид.

Иль-Халиль — город Хеврон.

Ибрагим — Авраам.

Хаваджа Исхак — господин Исаак.

Иль-Урдун — река Иордан.

Якуб — Иаков.

Наби Муса — пророк Моисей.

Объясняй сначала

Стихотворение написано после выступления английского министра иностранных дел Эрнста Бевина в парламенте 25-го февраля 1947 г. В своей речи Бевин отказывался от поддержки еврейского национального очага в Палестине и спрашивал: Зачем евреям государство? Мы этого им никогда не обещали.

Герцль — Пинскер — Борохов — идеологические основоположники сионизма.

О шайке еврейских подстрекателей

Лорд Гав-Гав — прозвище английского фашиста Вильяма Джойса, дезертировавшего из Англии во время 2-ой мировой войны и выступавшего по германскому радио в передачах.

Тост итальянскому капитану

Стихотворение было написано после прибытия корабля нелегальных репатриантов «Хана Сенеш» к берегу Нагарии (в Западной Галилее, севернее Акко) в одну из ночей 1945 года. Капитан корабля был итальянец Ансальдо.