Серебряная Принцесса в Стране Оз - страница 8

При этих словах главаря пригорок подался, и Кабампо полетел в яму, а наоборотники отскочили в сторону, чтобы не свалиться вслед за ним.

— А вы слышали, как он закричал, ребята? — сказал тот, которого вожак назвал Пухляком. — Он ведь не спит. Что же это, снотворные стрелы уже не действуют, что ли? Я сам видел, что в этом великане торчало не меньше сорока стрел, когда он выходил из прохода. Давайте-ка быстренько, закапывайте его! 

И наоборотники, снова схватив свои лопаты, принялись забрасывать яму землёй, не обращая внимания на яростные вопли Кабампо, которые стали ещё отчаянней, когда он заметил, что Рэнди рядом с ним нет.

— Что вы сделали с мальчиком? Перестаньте! Как вы смеете бросать землю на принца Пампердинкского? Да знаете ли, кого вы пытаетесь похоронить? Я Изысканный слон! — Кабампо стряхнул землю с головы и, подняв хобот, так оглушительно затрубил, что два десятка наоборотников повалились на колени, а остальные уронили лопаты и в страхе уставились на слона. 

— Но, уважаемый гость, это же в обычае — зарывать посетителей! — пролепетал Пухляк, когда рёв разъярённого слона умолк. — Через полгода мы вас откопаем, и вы будете как новенький. Спится у нас хорошо, спокойно, все наши соннозеваки очень довольны.

— Но я же не зевака! — завопил Кабампо и тут же широко зевнул.

— Пока ещё нет, но все впереди, а способности у вас налицо, — заверил Пухляк, окинув слона оценивающим взглядом. — Смотрите, как вы славно зеваете. Лежите спокойно, не надо дёргаться. Спать под землёй очень приятно.

— Приятней не бывает! — откликнулись остальные наоборотники и снова замахали лопатами, вполголоса напевая колыбельную. Кабампо разинул было рот, чтобы возразить, и чуть не задохнулся, потому что туда влетела полная лопата земли. Не помня себя от ярости, Изысканный слон вскочил и бросился на осыпающийся край ямы. Он почти достал хоботом до края. Наоборотники разозлились, громко и возмущённо залопотали и замахали лопатами ещё энергичнее. Слон обвил хобот вокруг толстого пня и, собрав все свои силы, выкарабкался из ямы.

— Эй, вы! — крикнул он, расправляя уши, как паруса. — Где вы зарыли мальчика? Говорите быстро, не то я вас в порошок сотру! — Прихватив хоботом бревно, Кабампо бросился вперёд. Перепуганные наоборотники вместо ответа бросились врассыпную. Кабампо остался один.

— Рэнди! Рэнди, где ты? Мальчик мой, ты не задохнулся? — Кабампо забегал среди плит, ища глазами свежевскопанный участок земли. Никто не отзывался на его крики, и только ветер уныло шумел в верхушках засохших сосен. Не помня себя от отчаяния, Кабампо заколотил бревном по плитам с именами спящих соннозевак, издавая трубные звуки, которые могли бы разбудить и мёртвых.

Зеваки на самом деле, конечно, были живёхоньки — просто разоспались под землёй. Разбуженные шумом, они начали приподнимать свои каменные плиты и высовывать наружу головы. Зевая и моргая, они с негодованием уставились на невежу, разбушевавшегося в их тихой долине.

— А ну замолчи сейчас же! Прекрати! — потребовал Великий Храпосоня, одной рукой придерживая плиту, а другой лениво грозя слону. — Замолчи, а то мы потом целый месяц не сможем уснуть. Кто ты такой и с чего так расшумелся? — С трудом проговорив эту длинную речь, Храпосоня закрыл глаза и принялся сладко зевать.

Изысканный слон, ошеломлённый видом сотни поднятых плит, так похожих на могильные, и перепачканных землёй лунообразных лиц, уставившихся на него, целую минуту ничего не мог сказать. Затем, шагнув к Храпосоне, он разразился негодующей речью:

— Я мирный путешественник! Я Изысканный слон из Пампердинка! Ваши солдаты забросали меня стрелами, а потом попытались зарыть в землю. Молодой король, мой спутник, исчез. Требую, чтобы его немедленно выпустили! Сию минуту приведите его, или я буду тут стоять и трубить, пока вы все не оглохнете! — И Кабампо, чтобы доказать, что он не шутит, затрубил так громко, что плиты его слушателей вздрогнули и закачались.

— Это, что ли, твой король? — Толстый старый соннозевака, поддерживая плиту головой, поднял на вытянутых руках Рэнди. — Эти лодыри поленились ему яму, как положено, выкопать и сунули ко мне, — пожаловался он. — Пожалуйста, забирай его на здоровье. Он лягается, как мул, а я этого терпеть не могу.