– Совсем неприличная, – возразила Флер.
– Сколько у тебя прикопано?
– Недостаточно.
– А сколько будет достаточно?
– Ах, Джонни, прекращай меня допрашивать! – разозлилась Флер. – Это все ты виноват. Ты мне сказал, что Сакис – легкая добыча.
– Ничего подобного. Я только сказал, что, согласно моим источникам, он мультимиллионер и к тому же эмоционально уязвим. Как показала практика, это чистая правда.
– Он станет еще более эмоционально уязвим, когда сообразит, что ты от него сбежала, – заметил Феликс, убирая пятидесятифунтовую банкноту в большую жестянку, расписанную розовыми херувимчиками.
– Нечего его жалеть! – возмутилась Флер.
– Да я и не жалею. Если человек позволяет водить себя за нос, значит, так ему и надо.
Флер вздохнула.
– Во всяком случае, я отлично провела время у него на яхте. – Она выдохнула струйку дыма. – Даже обидно.
– Ужас, как обидно, – согласился Джонни, отступая на шаг назад, чтобы получше рассмотреть канделябр. – Опять придется кого-нибудь искать.
– Только не жди, что мы подберем тебе еще одного богатого грека, – вмешался Феликс. – Меня не так уж часто приглашают петь на право славных мероприятиях.
– Ты ходила на панихиду по Эмили Фавур?
– Ходила. – Флер затушила сигарету. – Впечатление не ахти. Там в самом деле водятся деньги?
– О да! – встрепенулся Джонни. – По край ней мере, должны водиться. Мой приятель, он работает у де Руше, говорил, что у Ричарда Фавура на личном счету несколько миллионов, а есть еще и семейная фирма. Как там не быть денежкам?
– Что ж, завтра я с ним встречаюсь за ланчем, проясню этот вопрос.
Флер подошла к камину и принялась рассеянно перебирать карточки с приглашениями, адресованные Джонни и Феликсу.
– Знаешь, тебе бы снизить планку, – посоветовал Феликс. – Могла бы удовлетвориться простым заурядным миллионером… время от времени.
– О чем ты говоришь! Миллиона в наше время ни на что путное не хватит, – отмахнулась Флер. – Ты это знаешь не хуже меня. А мне необходимо обеспечить себя на будущее. – Ее взгляд упал на фотографию в серебряной рамке: маленькая девочка с сияющим на солнце нимбом пушистых светлых волос. – Обеспечить Зару, – поправилась Флер.
– Милая Зара, – отозвался Джонни. – Давно уже о ней ничего не слышно. Как у нее дела?
– Нормально, – туманно ответила Флер. – Она в школе.
– Кстати… – Джонни покосился на Феликса. – Ты ей уже сказал?
– Что? Ах, об этом… Нет пока.
– Что такое? – насторожилась Флер.
– Нам тут позвонили на прошлой неделе…
– Кто звонил?
– Хэл Уинтерс.
Последовала короткая пауза. Наконец Флер спросила:
– Что ему нужно?
– Хочет с тобой пообщаться.
– Что вы ему сказали?
– Ничего. Сказали, что мы не знаем, где ты сейчас.
– Хорошо.
Флер осторожно перевела дух. Потом наткнулась на взгляд Джонни и быстро отвела глаза.
– Флер, – серьезно сказал Джонни, – тебе не кажется, что надо бы ему перезвонить?
– Нет, не кажется, – отрезала Флер.
– А, по-моему, стоило бы.
– А, по-моему, нет! Джонни, я тебе уже говорила, я не желаю это обсуждать.
– Но…
– Ты меня понял? – рявкнула Флер. – Не желаю!
Не дав Джонни времени снова раскрыть рот, она подхватила сумочку, тряхнула головой, откидывая волосы назад, и стремительно вышла из комнаты.
Ламберт положил трубку на рычаг и несколько секунд неподвижно смотрел на телефон. Потом обернулся к Филиппе.
– Твой отец просто дурак! – выкрикнул он. – Тупой, проклятый дурак!
– Что он сделал? – испуганно спросила Филиппа.
– С бабой какой-то связался, только и всего. В его-то возрасте!
– И так скоро после маминой смерти, – подхватила Филиппа.
– Вот именно, – кивнул Ламберт. – Вот именно.
Он одобрительно взглянул на Филиппу, и ее от радости бросило в жар. Ламберт нечасто так смотрел на жену.
– Это он сейчас звонил – предупредить, что приведет ее с собой на ланч. И говорит, как…
Ламберт скорчил рожу, и Филиппа поскорее отвела глаза, пока не успела сформироваться крамольная мысль, что она вышла замуж за необыкновенно уродливого мужчину.
– Как пьяный, – закончил Ламберт.
– С утра пораньше?!
– Да не в том смысле, – нетерпеливо отозвался Ламберт. – Пьяный не от выпивки, а…
Он умолк. Несколько секунд Ламберт и Филиппа молча смотрели друг на друга.
