Когда она вернулась домой, Остин уже поджидал ее на крыльце. Все слуги получили выходной, поэтому открыть дверь было некому.
Он встал и потянулся.
— Я уже начал думать, что ты не вернешься.
— Я здесь живу. — Брук постаралась не дать ему понять, что у нее вспотели ладони, и забилось сердце.
— Это ненадолго. — Он усмехнулся и поцеловал ее в лоб. — У меня для тебя сюрприз. Сможешь пойти со мной, не задавая вопросов?
— Да. Мне нужно переодеться?
— Нет.
Они сели в его пикап. Автомобиль тронулся с места, и через некоторое время Брук поняла, что они направлялись к их новому дому. Когда Остин припарковался у тротуара, она усмехнулась.
— Взлом и проникновение? Не совсем в моем стиле.
Он достал из кармана ключи и позвенел ими у нее перед носом.
— Я уговорил агента дать мне ключи раньше. Она заставила меня поклясться, что мы переедем только в понедельник. Условия страхования, знаете ли. Но сейчас дом наш.
Все ее сомнения улеглись, на их место пришло волнение от близости Остина.
— Как насчет ужина? Последнее время я постоянно голодна.
— Следуй за мной.
Он отпер входную дверь. В гостиной уже был накрыт романтический ужин со свечами.
— Дорогая, последние дни у нас обоих были полны волнений. Думаю, мы заслужили отдых.
Она посмотрела на него увлажнившимися глазами.
— Отличная идея. Спасибо, Остин.
Он, слегка нахмурившись, наклонил голову.
— Что‑то случилось?
— Не совсем. Просто много взрослых дел. Адвокат, акушер‑гинеколог, а еще я купила свадебное платье.
— Я под впечатлением.
— Ты смеешься надо мной?
— Ничуть, клянусь тебе. Ты составляешь планы, не так ли?
— Подробные. Разве это плохо?
Он поцеловал ее в шею, и у нее по спине побежали мурашки.
— Мне нравятся предусмотрительные женщины.
Она застонала, когда он притянул ее к себе и нашел губы. Его поцелуй был теплым, твердым и мужественным. Выгнувшись навстречу, Брук ощутила близость Остина, а это как исполнение мечты.
После страстного поцелуя у нее закружилась голова, она отступила, опасаясь признаться самой себе, насколько сильно жаждет его прикосновений.
Она откашлялась.
— Не покажусь ли я навязчивой, если скажу, что скучала по тебе?
— Я тоже скучал по тебе, Брук. На самом деле, я должен был взять тебя с собой.
— Куда?
Он ненадолго замялся, прежде чем ответить.
— Я ездил к Одре.
— Это был обычный дружеский визит или ты рассказал ей о свадьбе?
— Второе. Одра думает, что я совершаю большую ошибку.
— Наверное, она права. — Брук ощутила боль и смущение.
— Я рассказал ей все, в том числе и о ребенке.
— Алексис тоже думает, что мы совершаем большую ошибку.
— Алексис Слэйд? Внучка Гаса?
— Я говорила тебе, что она моя подруга. Это она предложила мне работу по росписи стены.
Он кивнул.
— Да, помню. У нее какие‑то претензии ко мне?
— Дело не в тебе. Она думает, что я путаю любовь и сексуальное влечение.
Он вдруг замолчал. Потом вздохнул.
— Но ты ведь сказала ей, что мы все обговорили, не так ли?
— Сказала.
— Тогда в чем проблема?
Проблема в том, что Остин Брэдшоу — великолепный, сексуальный, мужественный мужчина, к тому же еще порядочный, трудолюбивый и добрый. Платонические отношения могли бы иметь место, если бы Брук думала о нем как о брате. Но с первой встречи в баре в Джоплине она сходила с ума от желания к нему.
Желание переросло в потребность, а потребность — во влюбленность.
— Никаких проблем. Все идет по плану, — улыбнулась она.
Оглядываясь назад, Остин признавал, что приготовление романтического ужина для женщины может быть неверно истолковано. Он ведь только хотел поддержать Брук в ее решении переехать к нему. Чтобы она уверилась, что покинуть дом родителей — правильное решение.
Но теперь она выглядела испуганной, особенно после поцелуя.
Ему так нравится наблюдать, как Брук улыбается, смеется. Нравится слышать волнение в ее голосе, когда она рассказывает о своих планах. Ее серые глаза сияют, когда она счастлива.
Возможно, он в опасности.
Краем глаза Остин увидел, как Брук откусила кусочек пикантного тако из измельченной свинины. Вскоре она все съела, включая гарнир в виде коричневого риса.
— Добавки? — спросил он.
Брук тоскливо посмотрела на блюдо.
