Сердце зимы - страница 119
– Еще вина, девочка, – резко сказала Шиайн. Фалион торопливо налила из высокогорлого серебряного кувшина в кубок горячего, приправленного пряностями вина и поспешила к ней. Фалион весьма шла ливрея служанки с Красным сердцем и Золотой рукой на груди. На лице ее застыло бесстрастное выражение. Потом Фалион поставила кувшин на высокий комод и заняла свое место возле двери.
– Опасную игру ты затеяла, – сказала Мариллин Гемалфин, зажав свой кубок между ладонями. Тощая, кожа да кости, с тусклыми светло-каштановыми волосами, Коричневая сестра внешне мало напоминала Айз Седай. К ее узкому лицу и широкому носу больше подошла бы ливрея Фалион, а не синее платье из тонкой шерсти, которое было под стать какой-нибудь купчихе средней руки. – Знаю, каким-то образом она отрезана щитом, но когда она вновь сможет направлять Силу, то все тебе припомнит. Ты у нее волком взвоешь. – Ее тонкие губы скривились в невеселой улыбке. – Если она тебе позволит взвыть.
– Так распорядился поступить с ней Моридин, – ответила Шиайн. – Она провалила все дело в Эбу Дар, и он приказал наказать ее. Подробностей не знаю и знать не желаю, но если Моридин захочет, чтобы ее носом в грязь сунули, то я затолкаю ее так глубоко, что она еще год грязью дышать будет. Или ты думаешь, я ослушаюсь кого-то из Избранных? – Шиайн едва удалось скрыть дрожь, охватившую ее при одной мысли о подобном. Мариллин поднесла кубок ко рту, пряча лицо, но глаза ее сузились. – А что ты скажешь, Фалион? – спросила Шиайн. – Хочешь, чтобы я попросила Моридина убрать тебя? Он мог бы найти для тебя что-нибудь менее обременительное.
Мулы тоже могли бы соловьями петь.
Фалион не замешкалась ни на миг. Она присела в реверансе, склонив голову и держа спину прямо, как образцовая служанка; лицо ее побледнело больше прежнего.
– Нет, госпожа, – торопливо промолвила она. – Я довольна своим положением, госпожа.
– Вот видишь? – сказала Шиайн другой Айз Седай. Она очень сомневалась, что Фалион хоть капельку довольна, но та с готовностью примет что угодно, лишь бы не навлечь на себя неудовольствие Моридина. По той же самой причине Шиайн будет править ею очень суровой рукой. Никогда не знаешь, что станет известно одному из Избранных и что он как истолкует. И хоть сама Шиайн полагала, что собственная ее неудача похоронена глубоко-глубоко, но рисковать бы не стала. – Когда она сможет вновь направлять, Мариллин, не все время ей придется быть служанкой. – Во всяком случае, Моридин сказал Шиайн, что она, если захочет, может убить Фалион. И убьет, если это положение станет ее слишком раздражать. Моридин сказал, что если Шиайн захочет, то может убить обеих сестер.
– Может, так и будет, – мрачно заметила Мариллин. Она покосилась на Фалион и поморщилась. – Итак, Могидин дала мне инструкции, чтобы я предложила тебе посильную помощь. Но сразу скажу, что я не хочу переступать порог королевского дворца. По мне, в городе чересчур много сестер, но дворец вдобавок набит дичками. Я и десяти шагов не пройду – кто-нибудь сразу поймет, кто я такая.
Вздохнув, Шиайн откинулась на спинку и скрестила ноги, лениво качая обутой в мягкую туфлю ногой. Почему люди думают, что тебе известно меньше, чем им? В мире полным-полно дураков!
– Могидин приказала тебе подчиняться мне, Мариллин. Я это знаю, потому что мне сказал Моридин. Прямо он этого не говорил, но думаю, если он щелкнет пальцами, Могидин запрыгает. – Говорить так об Избранной опасно, но во избежание недоразумений Шиайн должна все расставить по местам. – Не желаешь еще раз сказать мне, чего ты делать не хочешь?
