телеграфисткой
в
небольшом
пенсильванском
городке,
практически деревне, расположенной около железнодорожной
линии,
ведущей
к
шахте.
Шахту
недавно
признали
нерентабельной, поэтому всякое движение по железной дороге к
ней отменили, и в телеграфистке тоже отпала необходимость. Но!
Незадолго до увольнения дама познакомилась по телеграфу с
одним джентльменом из Риверсайда, мистером Келли.
«О, ну вы знаете, как телеграфисты переговариваются, пока
работы нет?» Я знал. Средства у телеграфа были по сравнению с
Интернетом ограниченные, но среди телеграфистов очень быстро
нашлись любители «зависнуть в сети». Начальство вроде и
пыталось с этим бороться, но как-то не очень у него получалось.
И вот этот мистер Келли намекнул на то, что здесь в Риверсайде с
невестами плоховато, а сам он вдовец и давно мечтает
познакомиться с какой-нибудь вдовой-ирландкой цветущего
возраста. Никто никому никаких обещаний и брачных клятв не
давал, но миссис Додд настроилась так: даже если мистер Келли
при ближайшем рассмотрении окажется человеком неприятным,все же на Западе у нее больше шансов найти себе мужа, чем в
пенсильванской деревне. И она отважно двинулась в путь.
И надо сказать, что в чем-то миссис Додд была права:среднестатистический американец не склонен сидеть на месте и
легок на подъем. Поэтому люди более-менее предприимчивые
обычно в родной деревне не задерживались. Мужчины уезжали, а
у
женщин,
которые
оставались,
шансы
на
замужество
стремительно уменьшались, если они не были готовы двинуться
вслед за мужчинами — или хотя бы в те края, где мужчины
встречались почаще. В стране был явный демографический
перекос — на восточном побережье своеобразное бабье царство, к
западу от Форт-Смита и Канзас-Сити — практически сплошь
мужское.
Добавьте
еще
кровопролитную
войну,
которая
проредила мужскую популяцию в восточных штатах — и вы
поймете, почему в газетах все чаще начали появляться разделы с
брачными объявлениями. Однако бросаться в неизвестность
решится не всякая женщина. Правда, миссис Додд поддерживало
то, что у нее есть современная профессия. Вероятно, в здешних
местах от квалифицированной телеграфистки не откажутся?
— Откажутся, — проинформировал я. — Начальство арканзасского
отделения отказывается держать на службе женщин, а отделение
Индийских территорий если и не откажется, то направит в такое
место, где ни одной женщине служить не пожелаешь.
— Миссис Уильямс и мисс Мелори служат, — напомнил
Макферсон.
— Да, в самых цивилизованных городах чокто, рядом наезженной
техасской дорогой. Но и то, если б не Фокс, я бы сильно на них
тревожился. Как-то там после войны не очень спокойно. На
землях чикасо команчи как у себя дома ходят, вдобавок...
— К чокто команчи почти не заходят, — возразил Джемми.
— В войну у Блю-ривер лагерь был — заходили же.
— Так то в войну. И тогда они мирные были.
— Команчи — и мирные? Это они нечаянно, — сказал я.
— Но кто же этот мистер Келли, с которым я переписывалась? —
прервала наш разговор о команчах миссис Додд.
— Думаю, я знаю, — вздохнул салунщик и пошел в салун.
Я тоже догадывался. После того, как отделение телеграфа из
нашего дома перенесли, все же без пункта связи мы не остались.
Теоретически считалось, что в Уайрхаузе живет Фокс, монтер
техасской
линии,
однако
практически
он
предпочитал
околачиваться где-нибудь в Скалливилле, неподалеку от своей
ненаглядной миссис Уильямс. Я телеграфную связь поддерживал
редко, трепаться с Норманом Ирвингом и Джейком поводов было
мало. Так что с телеграфным ключом развлекался в основном
малолетний Кейн Келли. Правда, у меня и подозрения не было,что развлекается он разговорами с цветущими вдовушками из
Пенсильвании. Однако ж!..
Келли выволок из-за салуна упирающегося Кейна.
— А что!.. — орал Кейн. — Сам же говорил: надо жениться! И чтоб
