Вспомнилось мне, как Бася и ее муж пригласили меня на ужин вместе с Адамом, еще зимой. У них была пятнадцатая годовщина свадьбы, и они решили это событие отпраздновать. Мы уже давно заказали роскошные креветки с чесноком, которые готовят на масле и подают в теплом виде, а Бася все водила пальчиком по меню, муж пытался заглянуть через плечо. Официант стоял и ждал.
– Может, сначала вы закажете? – Официант, не выдержав, обратился к ее супругу.
– О нет, только после жены, – ответил мужчина ее жизни.
Она показывала на что-то в меню, муж утвердительно кивал. И я помню, как подумала, что вот ведь бедняжка, без его согласия не может даже съесть то, что ей нравится. Должно быть, нечто особенное мелькнуло в моем взгляде, и они тут же пустились в объяснения.
– Ты знаешь, – сообщил он, – для меня гораздо важнее, что закажет Бася.
Она заулыбалась.
– С тех пор как мы побывали во Франции.
Чему тут улыбаться, не понимаю!
Он:
– Мы до изнеможения осматривали замки на Луаре.
Она:
– Вымотались, да и поесть нормально не всегда удавалось.
Он:
– И я решил пригласить Басю на шикарный ужин.
Она:
– В чудесный ресторанчик.
Он:
– И мы пошли.
Она:
– Но официант был очень слаб в английском.
Он:
– А меню только на французском.
Она:
– А у нас с французским плоховато.
Он:
– И Бася заказала что-то вроде les pommes de…[14]
Она:
– А ты что-то другое…
Он:
– К счастью.
Она:
– Ты понимаешь? Я ненавижу одно-единственное блюдо: картошку и отварную говядину с хреном. Именно это мне и подали. Я думала, что разревусь.
Он:
– И есть пришлось мне. После того случая я с особым вниманием слежу за тем, что заказывает моя женушка. Всегда существует опасность, что блюдо будет ей не по вкусу и помогать супруге придется мне.
Интересно, чего не желает кушать Ренькин муженек, который, надеясь себя обезопасить, снабдил ее телефоном. Красным.
Я приезжаю домой буквально выжатая как лимон. Ни на что нет сил. Вчера пришлось ждать поезда почти целый час. Адам сунул мне под нос бутерброды с сыром и помидором, а у меня не было сил даже есть.
– Позвонила бы, я бы за тобой заехал, – посочувствовал он.
Но как я могла узнать, сидя в редакции, что на Иерусалимских аллеях будет такая пробка и что я опоздаю на электричку? У мужчин полностью отсутствует воображение. Если знаешь, где упадешь, то можно и соломки подстелить?
Я приняла ванну и решила почитать в постели, хотя было всего лишь десять. Не помню, как заснула. Проснулась в шесть совершенно неотдохнувшей. Шеей и пошевелить не могу.
Адасик позвонил в редакцию в два.
– Я договорился с мануальным терапевтом, – сообщил он и дал мне адрес – на другом конце города. – Ты должна пойти к нему обязательно, он записал тебя именно на сегодня. Я подъеду, заберу тебя оттуда.
При других обстоятельствах у меня бы возникли подозрения, что он что-то затеял. Но я была растрогана тем, что кто-то обо мне позаботился, и, конечно, ушла пораньше с работы и потащилась на другой конец города. Дверь мне открыл приятный мужчина, который велел мне раздеться. Честно говоря, мне уже давно никто не предлагал этого прямо с порога.
Оказалось, что у меня сместился какой-то позвонок, который если уж выскочит, то вообще не понятно, почему ты еще живешь. Больно было до чертиков, но мануалыцик видал виды и пострашнее. Правда, когда он надавил на мой хребет, мне захотелось, чтобы его лечение хоть чуточку напоминало заговор. Он пытался вправить мои позвонки. Я лежала на кушетке, а он колдовал над моим измученным телом. Ах, если бы от этого можно было еще и похудеть!
Вначале он взглянул на меня и охнул. Мамочка родная, спасибо, что Голубой так не охает, когда видит меня раздетой! Он разохался из-за моих искривлений. Затем немножко меня выпрямил и объяснил, что и как я должна упражнять. И это не имело ничего общего с калланетикой, черт подери!
Стоит начать новую жизнь, в которой все должно покатиться гладко, как вмиг тебе что-нибудь запретят! Ладно уж, буду лежать на ковре и махать ногами так, как мне велел костоправ, которому ничего не известно о долгах, о Рене и о прочих моих неурядицах.
– До шеи мы доберемся позже. – Тон повелительный, а потому я ему поверила. – Пока займемся поясничным отделом, – разъяснил он.
