— Да.
— Вчера исчезла еще одна. Мэр вечером провел срочное совещание. Они опять формируют оперативную группу на базе той, что работала по делу «убийственной красотки». Мы с Клэем сейчас здесь. Думаю, назревает что-то большое, Сьюзен. Я хочу, чтобы ты занялась этим.
Девушка искоса взглянула на Итана. Тот стоял с ошалелым видом и рассматривал чилим.
— Репортаж о копах и серийных убийцах?
— Мэр хочет, чтобы в опергруппе на постоянной основе работал корреспондент. Они боятся повторения того, что творилось в прессе в связи с «убийственной красоткой». Можешь подъехать завтра пораньше — скажем, в шесть, — чтобы все обсудить?
Сьюзен посмотрела на часы.
— В шесть утра?
— Угу.
Корреспондентка украдкой бросила взгляд на Итана.
— Вообще-то я как раз сейчас работаю по другому делу. — Она понизила голос.
— Все свои дела оставляй на потом, это сейчас самое важное. Короче, поговорим обо всем утром.
Сознание Сьюзен туманилось под воздействием выпитого. «Обо всем поговорим утром».
— О’кей, — согласилась она и захлопнула телефон. Потом повернулась к Итану, задумчиво закусив губу. У нее ушло несколько месяцев, чтобы разыскать этого парня. Она не успела даже выяснить, сохранились ли у него отношения с Молли. И вот, когда цель достигнута, приходится все откладывать. — Значит, так, — обратилась она к Итану. — Пресса слишком долго замалчивала слухи о сенаторе. Но теперь я узнаю, что было на самом деле. И напишу об этом. — Сьюзен упрямо смотрела ему в глаза, надеясь, что он не обратит внимания на ее розовые волосы и поймет, насколько серьезны ее намерения. — Увидишь Молли — расскажи ей обо мне. И еще скажи, что я позабочусь о ее безопасности. И что хочу добиться справедливости. Скажи, я готова выслушать ее, как только она захочет поговорить о том, что случилось. — Дождь, будто через силу, зачастил чуть заметнее. Сьюзен сунула свою визитку в руку Итана. — Меня зовут Сьюзен Уорд. Я работаю в «Орегон гералд».
Главный вход в редакционное здание газеты «Орегон гералд» открывался не раньше половины восьмого утра, и Сьюзен воспользовалась подъездом к грузовой рампе в южном торце. Ей удалось поспать только четыре часа. Перед уходом из дома она целый час проторчала в Интернете, чтобы войти в курс событий, связанных с пропажей последней девочки. Ради этого пришлось пожертвовать душем, так что от ее волос все еще пахло сигаретным дымом и пивными парами. Она стянула их в хвостик на затылке и надела на себя первое, что подвернулось под руку, — черные брюки и черную рубашку с длинными рукавами. Подумав, обулась в кроссовки канареечного цвета, чтобы не выглядеть слишком мрачно.
Сьюзен сунула журналистский пропуск в лицо охраннику ночной смены — пухлому юному афроамериканцу, который наконец одолел «Две башни» и только что взялся за «Возвращение короля».
— Ну как книжка? — поинтересовалась она.
Тот молча пожал плечами и, едва взглянув на пропуск, нажал кнопку электрического замка. Сьюзен отворила жужжащую дверь и прошла на цокольный этаж. В редакционном здании имелось три лифта, но работал только один. Сьюзен поднялась на пятый этаж.
Редакция «Орегон гералд» располагалась в центральной части Портленда — очень красивом районе с великолепными строениями, возведенными еще в то золотое время, когда город был крупнейшим морским портом на северо-западе США. Здесь улицы обсажены деревьями и снабжены велосипедными дорожками, разбито множество зеленых скверов, на каждом углу можно полюбоваться произведениями публичного искусства.[1]
На площади Пионеров служащие, высыпавшие на обеденный перерыв, греются на солнышке. Сидят на скамейках рядом с бездомными, занятыми игрой в шахматы. Уличные музыканты услаждают серенадами слух покупателей, снующих по магазинам, и кто-нибудь обязательно протестует против какой-то несправедливости, без чего Портленд не был бы Портлендом.
В центре города высится восьмиэтажное здание редакции «Орегон гералд» — громадное чудище из кирпича и песчаника, построенное еще в 1920 году, сразу ставшее для добрых горожан бельмом на глазу и остающееся таковым до сих пор. Если в его интерьере и существовали какие-то прелести, то они погибли в результате неудачной перепланировки, предпринятой в семидесятых годах — самом неподходящем десятилетии для любых преобразований. Серый учрежденческий ковролин, белые стены, низкие подвесные потолки, флуоресцентные лампы… Помещение редакции можно запросто спутать со страховым агентством, если бы не развешанные по стенам газетные статьи в рамках и до предела захламленные письменные столы сотрудников. Когда Сьюзен мечтала о работе в газете, она представляла себе стремительную карусель событий и вечно спешащих, общающихся на бегу репортеров. Однако в редакции «Орегон гералд» царила тишина. Стоило кому-то чихнуть — все оборачивались.
