– И тебе, кроме титула, ничего не нужно? – поинтересовалась Джина.
– Любить тоже было бы здорово, конечно. И мне кажется, я смогу заставить герцога полюбить меня, как думаешь?
Она театрально помигала, взмахивая ресницами.
– Да, – коротко ответила Джина. – Думаю, сможешь.
– Но ты же моя подруга, – Афина обратила на нее искренний взгляд, – и, если хочешь, я уступлю его светлость тебе. Ведь ты первая его нашла.
– Не хочу, – сказала Джина. – Можешь выходить за него с чистой совестью.
Она задула свечу и попыталась заснуть, но суматошные мысли не давали покоя.
«Какая же я глупая! – сказала девушка сама себе. – И зачем нужно было ссориться с ним? Да еще после того случая в башне, когда… Почти…» Она вздохнула. «И еще латинские высказывания цитировала. Понятно, почему Джон так к образованным женщинам относится. Почему я просто не могла спокойно послушать и сказать: “Ах, какой вы чудесный”?» Но потом Джина села на кровати. «Потому что я так не могу. Если ему нужна такая легкомысленная особа, то он не для меня. Афина отлично ему подойдет. Все замечательно. Я счастлива».
Так счастлива, что после этого только и могла, что бить кулаком подушку.
* * *
Травма конюха оказалась настолько удачной, что лечить его пришлось несколько дней, но так, чтобы никто особенно не боялся за его здоровье.
Таким образом, у мисс Уикс-Хендерсон оказалось достаточно времени, чтобы насладиться обществом герцога, не показавшись бессердечной.
На следующее утро он предложил отправиться на верховую прогулку осмотреть окрестности, но что она с радостью согласилась. К экспедиции присоединился Бенедикт, и это он настоял на том, чтобы их сопровождала мисс Уилтон.
– Нет-нет, – торопливо возразила она. – Спасибо, но у меня много работы.
– Я уверен, что Эмброуз может заниматься приглашениями без вас, – сказал Джон, случайно услышавший их разговор.
– Я не могу оставить эту работу на него. Да и вашей матери нужна будет моя помощь.
– Маме поможет Фараон, а лучшего дворецкого я не встречал. Еще есть Соня и Имельда, они прекрасно со всем справятся. Так что ей вряд ли понадобитесь еще и вы.
Видя, что Джина продолжает колебаться, он шагнул к ней и с обезоруживающей улыбкой взял ее за руки. Бенедикт тактично удалился.
– Вы все еще сердитесь на меня? – спросил Джон.
– Почему вы так решили? – неприветливо сказала она.
– Потому что вчера вечером я вел себя ужасно. Почему-то я тогда был очень раздражен – сейчас уж и не помню, из-за чего, – а мучиться заставил вас. Скажите, что я прощен.
– Здесь нечего прощать.
Улыбка герцога сделалась немного капризной, когда он сказал:
– Но, быть может, мне есть за что прощать вас. С вашей стороны, знаете ли, было некрасиво бросаться латинскими высказываниями, если вы знали, что я ни слова не понимаю. Но я прощаю вас за то, что вы умнее меня.
– Не говорите глупости, – сказала она, краснея. – Ничего я не умнее.
– Джина, неужели вы признаете превосходство мужского разума? – насмешливо промолвил он.
– Нет, но я соглашусь с тем, что вы можете многому научить меня по части хитрости, – с чувством возразила она. – Вы ведь на самом деле говорите это не серьезно. Вы просто пытаетесь свалить вину на меня.
Джон вскинул брови.
– А такое возможно?
Она улыбнулась.
– Нет-нет, я не позволю вам вывести меня из себя, – сказала она. – Приятной прогулки.
– Но я настаиваю, чтобы вы поехали с нами.
Джина решительно покачала головой.
– Все устроилось? – спросил вернувшийся Бенедикт.
– Джина отказывается ехать с нами, – пожаловался Джон.
– У меня слишком много работы, – повторила Джина.
– Тогда я останусь и помогу вам, – тут же вызвался Бенедикт. – Мы же не можем сами ехать развлекаться, оставив всю работу на вас.
– Вы оба должны ехать с нами, – в ужасе воскликнула Афина и, потупив глаза, добавила: – Я не могу сама ехать с герцогом. Это неприлично.
– Я велю приготовить для вас лошадь немедленно, – сказал Джон Джине. – Возражения не принимаются.
Поняв, что отвертеться не удастся, Джина поспешила к себе переодеваться в костюм для верховой езды.
В другое время она осталась бы довольна тем, как выглядела в оливково-зеленой амазонке, но сейчас ей было не до того. Она бы отдала все, чтобы не видеть, как он будет флиртовать с Афиной.
