Наконец Макс оторвался от нее, и саркастическая усмешка исказила его лицо.
— Как же меня обманула твоя скромность, — скрежещущим голосом произнес он, — преданная забота о родителях, да и вся притворная наивность! Я не могу простить тебя за двойную игру, за то, как ты меня подставила, за хитроумное вторжение в мою личную жизнь. Ты так искусно изображала наивную простушку, что я невольно поймался и не разгадал твоего коварства.
— Это неправда, — изнеможенно запротестовала она, — ты заблуждаешься…
Но Макс ее не слушал.
— Ты… — резко бросал он ей в лицо, — ты встала преградой между мной и моей работой. Я просто не могу сосредоточиться, а о творчестве уж и не говорю! — Он грубо встряхнул ее за плечи. — Я должен вычеркнуть тебя из своей жизни, из памяти, довольно, мисс Дирлав, этих надоевших эротических игр!
Он резко разжал руки. Слезы градом катились у Салли по щекам, стекали на распухшие губы, но его это совершенно не трогало. Он не сознавал, как больно обидел ее, да к тому же чуть не порвал ей платье.
Не успела она перевести дыхание, как он снова схватил ее, жесткие губы нащупали ее рот и стали терзать поцелуем, но она уже не чувствовала боли. Ее руки лихорадочно заметались по его телу, ладони поглаживали мускулистый торс, а ногти невольно оставляли отметки на коже, когда Макс прикасался к точкам, доставлявшим ей жгучее наслаждение.
Он рывком поднял ее на руки и бросил на кровать. Она услышала, что шепчет его имя. Ощущение окутывающего ее мужского тепла помогло Салли расслабиться и снять сковавшее тело напряжение. Она почувствовала бурный всплеск восторга и желания. Ее захлестнула волна счастья. Он вновь был с нею, он принадлежал ей, и овладевшая Салли страсть опьяняла ее до беспамятства. Тело начало откликаться на его малейшие прихоти и требования, а из груди вырывались невольные вскрики. Каждое его прикосновение действовало как электрический ток. Салли подумала, что сойдет с ума, если их любовная игра еще продлится. Но тут он как будто сжалился и, проникая в нее все глубже и глубже, наконец дал полную волю своей плоти, позволив и Салли окунуться в неземное блаженство…
Много позже Макс дал ей наконец возможность отдохнуть, и Салли обвилась вокруг него своим гибким телом. Вскоре она задремала, но через минуту пробудилась и прислушалась к его мерному дыханию. Кажется, Макс тоже уснул. А ей, несмотря на усталость, не спалось. Она мысленно вернулась к недавней любовной сцене.
Макс был с нею груб и напорист, но ведь она не сопротивлялась. Он вел себя беспощадно, и, кроме удовлетворения своей похоти, его ничто не волновало, но ведь она добровольно прошла вместе с ним основную часть пути.
Его любовный опыт не просто покорил ее, но и поднял к вершинам волшебного наслаждения. И однако… однако в нем, как и прежде, ощущалась некая отчужденность. Она уступила ему не без горечи и вовсе не потому, что не могла устоять. Салли желала убедиться, что его имидж, которому он придавал такое значение, в ее глазах ничуть не потускнел. С другой стороны, ей хотелось окончательно уяснить для себя, что она всего-навсего его «временная невеста» и, когда они расстанутся, у нее не будет к нему никаких претензий.
Салли все-таки удалось заснуть, а когда она проснулась ночью, то обнаружила, что Макса рядом нет. Вернется, сонно подумала она. Как-никак это его спальня. Салли повернулась на другой бок и снова уснула.
Встала она поздно и с горечью обнаружила, что Макс так и не пришел. На что она рассчитывала? Он ее не любит, у нее было немало поводов в этом убедиться. Разве он не сказал в начале последнего свидания, что намерен вычеркнуть ее из своей жизни? Сказал, да еще с какой злобой! И это непременно случится, с отчаянием призналась она себе.
Салли вернулась в свою комнату, приняла душ и оделась. Потом спустилась к завтраку и испытала облегчение, обнаружив, что кухня пуста. В саду у грядок о чем-то весело болтали Эллен и Мэри. Видимо, они решили запастись к завтраку овощами.
Интересно, где сейчас Макс и какое у него настроение, подумала Салли. На душе у нее было неспокойно. Все равно я принадлежу ему, с каким-то самоотречением решила она. С бьющимся сердцем она просунула голову в дверь его кабинета. У нее еще оставалась слабая надежда, что он сейчас обнимет ее и начнет со всей страстью целовать.
