- Спал, - ответил Раш, все так же не понимая, чем успел провиниться перед волшебницей. С того времени как сошел с "Красного медведя", не выпало случая поговорить с друзьями. Жрец куда-то пропал, наверное, как всегда, молился где-то Лассиии, Арэн лежал в беспамятстве, а сама волшебница так и вовсе впервые дала о себе знать. Наверняка распускала хвост перед северянами или волосы чесала.
- Северяне Банру убили, - совсем глухо, почти шепотом, сказала Миэ.
- Как ... убили? - переспросил карманник, не сразу поняв смысл слов.
- Вот так, убили!
Таремка сорвалась на крик, обернулась, да так резко, что едва не упала, запутавшись в собственных ногах. Раш вовремя подхватил ее, но Миэ вырвалась. Глаза ее стали мокрыми от слез. Карманник оторопел, первое время совершенно растерянный: он впервые, кажется, за все время, что знал таремку, видел ее плачущей.
- Погоди ты, объясни толком, - попытался утихомирить подругу Раш, храня слабую надежду, что женщина, от усталости и пережитого, не ведает, что говорит.
- Чего тут объяснять?! - Вскипела она. Беспорядочно взмахнула руками, мотнула головой, дав волю рыданиям. - Эта колдунья, мелкая соплячка, сказала, что теперь в крови Банру порча и его нужно убить, чтоб он не стал таким как шараши. Видел бы ты ее взгляд, ни дать ни взять вершительницей судеб себя возомнила, фергайра!
Раш успел прикусил язык, на котором вертелось ругательство. Не может быть, чтобы Банру... Карманнику никогда не нравился темнокожий жрец. В тот день, когда они наткнулись на иджальца в таверне какого-то рхельского поселения, он первым был против, чтоб таскать его за собою. Может, Банру и был справным лекарем, только проку от него было чуть: одни молитвы да целебные варева. Хоть было дело, когда жрец исцелял его жреческой магий, только Раш мог бы на пальцах посчитать те случаи.
Но, несмотря на неприязнь, Рашу не хотелось верить, что жреца больше нет среди живых.
- Он от шарашей заразу подхватил? - Переспросил карманник, чувствуя себя недоумком.
Миэ молчала.
- И ничего нельзя сделать?
- Ты слышишь меня или разум тебя покинул? Вчера еще... - Она умолкла. - Я искала хоть кого, чтоб помог мне, но Арэн лежит в беспамятстве, а тебя и свет простыл. Никто из северян не захотел мне помочь, я бросалась в ноги жрецам, умоляла спасти его, найти хоть какие чары, но все отворачивались, точно меня тьма взяла.
Раш не находил слов. И нужны ли они Миэ? Волшебница стояла, обхватив руками плечи, будто укрывала сама себя от мира.
Он хорошо помнил, как поступили с порченными в Яркии, хоть и не видел самой расправы. Деревенские не роптали, молча шли на участь, точно безмозглые бараны под нож мясника. Никто не заламывал рук, никто не проклинал судьбу. Может, то и были варварские нравы, но если б его самого постигла участь стать одним из глодателей человеческих костей, карманник не задумываясь дал перерезать себе глотку. Даже если бы по нему рыдала самая красивая дева Эзершата. Лучше смерть. Смерть всегда самый подходящий выбор, если ничего иного не остается.
- Эти варвары сожгли его, - как-то совсем глухо простонала Миэ. - Я даже не смогла проститься.
- Может, так оно и лучше, - ответил Раш. - Думается мне, наш славный Банру сам не мог бы пожелать для себя лучшей участи. Пусть найдет покой в царстве Гартиса, думаю, такая праведная душа не найдет там для себя страданий.
Миэ оставила его слова без ответа. Какое-то время они молча стояли на берегу. Северяне же начали грузиться на драккары. Деревенские собрали нехитрый скарб. Теперь над ними заправлял какой-то здоровяк с кривым носом. Он был крикливым и бранился через слово.
Карманник поймал себя на мысли, что нутро его зачерствело. Словно Артумские холод все разом нашли приют в его костях.
- Что нам теперь делать, Раш? - Таремка взглянула на него полными усталости глазами.
Он пожал плечами.
- А есть выбор? Все равно пока Арэн не встанет на ноги, нам придется оставаться в Северных землях. Поплывем в столицу, а там видно будет.
- Ты вправду согласился помогать торговцу? - Неожиданно сменила тему Миэ.
