— Что за глупость?! — возмутился Ричард. — Я ведь собрался в крестовый поход. Мне сейчас не до других завоеваний.
— Я лишь передаю тебе слова Филиппа. Он намекнул, что, если я прикажу своим солдатам напасть ночью на англичан, французы меня поддержат.
— Какое наглое коварство!
— Я решил предупредить тебя, ибо мы с тобой друзья.
— Нет… я не верю… Филипп не мог этого сделать!
— Я готов предъявить доказательства. Он написал мне письмо. Прочтешь и убедишься, что я тебе не солгал.
— Письмо? Где оно? Дай его сюда.
— Вечером, когда мы остановимся на ночлег, я тебе его покажу.
И действительно, как только король и его свита прибыли в замок, где им предстояло переночевать, Танкред протянул злополучное письмо. Ричард начал читать, и кровь прилила к его лицу… Он сразу узнал почерк Филиппа. Все было именно так, как говорил Танкред.
Ричард впал в дикую ярость. Он хотел немедленно помчаться к Филиппу и вызвать его на поединок. Филиппу с ним не совладать. Он убьет французского короля, если… если тот и вправду написал это письмо.
Если? Что значит «если»? Почерк-то знакомый! Кому, как не ему, знать руку Филиппа! Но… неужели Филипп, этот нежный, заботливый друг, мог такое о нем написать?!
В сердце Ричарда закралось сомнение.
Нет… Он должен как можно скорее объясниться с Филиппом. Пока все не выяснится, ему не будет покоя.
Ричард поспешил дальше, на прощание заверив Танкреда:
— Я не предатель и не нарушу мирный договор. Хотя, признаюсь, мне трудно поверить в подлинность этого письма. Ведь наша дружба с королем Франции испытана временем.
— Я предъявил тебе доказательство, — пожал плечами Танкред. — Больше я ничего не могу добавить.
Ричард во весь опор поскакал в Мессину.
Едва добравшись до города, он послал одного из своих рыцарей к Филиппу, чтобы договориться об аудиенции.
Однако посланник вернулся с досадным известием, что Филипп уехал в Катанию, полагая, что Ричард все еще гостит у Танкреда.
Ричард сердито закусил губу. Значит, они разминулись… Да, но с какой стати Филиппа понесло в Катанию? Одно из двух: либо он испугался, что Танкред расскажет о его кознях, либо приревновал и поспешил вклиниться между ними, пока их приязнь не переросла в нечто большее.
Впрочем, долго ломать голову Ричарду не пришлось, потому что вскоре Филипп вернулся в Мессину.
* * *
Ричард не стал ходить вокруг да около.
— Итак, ты плетешь с Танкредом заговоры против меня? — с места в карьер начал он.
Филипп опешил.
— Я? Да ты что?
— Не прикидывайся. Мне все известно! Ты подстрекал Танкреда устроить ночью мятеж и обещал ему свою помощь.
— Что за чушь? Кто тебе это сказал?
— Сам Танкред.
— Он лжет! — В глазах Филиппа зажегся гневный огонь.
— Не думаю. Это очень похоже на правду.
— Значит, его слова кажутся тебе весомей моих?! Да ты с ним еле знаком, а я столько лет доказывал тебе свою любовь и верность!
— Я был введен в заблуждение.
— Да, Танкредом!
— Мне бы очень хотелось верить, что это так.
— Господи, да неужели какие-то наговоры…
— Это не наговоры. Танкред показал мне письмо. Оно у меня. Ты пишешь, что, ежели он восстанет против меня, ты его поддержишь. Ты хотел меня убить.
— Ричард! Как ты можешь верить такому дикому вздору? Сам посуди: мы затеяли поход. Зачем мне сейчас уничтожать союзника?
— Ты хочешь быть единственным победителем. И вдобавок жаждешь заполучить Нормандию.
— Господи, да при чем тут Нормандия? Мы же сейчас на Сицилии.
— Если ты меня одолеешь, защищать Нормандию будет некому. Мой брат Джон — никудышный вояка. Кто встанет на твоем пути? Может быть, трехлетний Артур? Нет, Филипп, ты лживый, коварный, расчетливый.
— Покажи мне письмо, — потребовал Филипп.
— Изволь. Полюбуйся на неопровержимые доказательства своей измены.
Ричард протянул Филиппу письмо. У того глаза на лоб полезли от изумления.
Если он и играет, то очень умело, невольно подумал Ричард.
— Но это чудовищно! Уму непостижимо… — пролепетал Филипп. — Я… да не писал я этого! Ричард, как ты мог подумать, что я способен на такую подлость?!
— А что мне было думать? — проворчал Ричард. — Или прикажешь не верить собственным глазам?
— Меня до глубины души ранят твои подозрения.
