Дома он на мгновение отключился, но тут же пришел в себя. Усилием воли он напряг все силы, потому что необходимо было обработать рану. Он не смог снять свитер, поэтому разрезал его тупыми ножницами, которые нашел в кухне. Джордан подошел к зеркалу и осмотрел себя. Выходного отверстия не было, значит, пуля застряла внутри, но, похоже, кости не повреждены. Он прощупал лопатку и ощутил дикую боль. Рука онемела и перестала двигаться. Он зажег огонь на плите, достал нож с длинным лезвием и тщательно прокалил его. Найдя чистое полотенце, смочил его виски и протер им рану. Выпив половину содержимого бутылки, Джордан прикусил зубами полотенце. Взял нож в руки, наклонился к зеркалу, чтобы лучше видеть место, из которого он собирался вытащить пулю, и громко зарычал сквозь полотенце, разрезая живые ткани. Наконец он выковырял маленький кусочек металла и обессиленно прислонился к стене. Комната завертелась перед ним в диком танце, и Джордан часто заморгал глазами, стараясь остановить головокружение. Он вытер кровь, сочившуюся из раны, и полил плечо виски. Затем снова прокалил лезвие ножа и прижег им рану. Не сделай он этого, так истек бы кровью, не дожив до утра. В ране так остервенело защипало и задергалось, что Джордан, ослепленный болью, потерял сознание.
Когда он очнулся, в комнате было темно. Он понял, что наступила ночь. Джордан переполз на диван и застонал. Лицо его горело, губы пересохли от жаркого дыхания. Он накрылся одеялом, но все равно дрожал от холода, временами проваливаясь в бездну. В бреду он шептал какую-то невнятицу, выкрикивал имя Клементины, трясся в судорогах и дико стонал. Жизнь играла с ним, но Джордан яростно вцепился ей в шею, не отпуская от себя. Не имеющий должной медицинской помощи и ухода человек выжил – благодаря страстному желанию жить и обладать.
В очередной раз открыв глаза, Джордан наконец увидел перед собой не расплывающуюся в тумане неясную картину, а знакомый серый потолок. Качаясь, он подошел к окну и позвал соседского мальчишку, гонявшего мяч по улице. За несколько долларов тот сбегал в аптеку за лекарствами и в ближайший магазин за провизией. Дав себе несколько дней на полное выздоровление, Джордан решил найти новое жилище, так как это казалось ему небезопасным. Он думал о человеке, которого убил. Кто приказал ему следить за бывшим агентом? Наверняка он был не один. Но тогда почему никто не явился сюда прикончить его, когда он был в бессознательном состоянии? Допив оставшийся виски, Джордан с отчаянием осмотрелся. А если бы все закончилось по-другому? Если бы на месте того мужчины в подворотне остался лежать он? Сердце его гулко застучало, и он постарался отбросить эти пугающие мысли. Он прикрыл глаза, успокаиваясь, но внезапно вскочил, вспомнив, что уже несколько дней не видел Клементину.
Мартин подождал, когда Рун откроет перед ним дверцу, и только тогда вышел из автомобиля. Следом, недовольно пыхтя, выскочил Рафаэль.
– Не думал, что на старости лет мне придется ездить с няньками, – пробурчал он и, оттолкнув Мартина в сторону, направился к дому.
Гойя почтительно открыл входную дверь, пропуская его, но Раф рыкнул на него:
– Вон твой хозяин, – он указал на Мартина, – передо мной можешь не стелиться!
– Они выполняют свою работу, – защитил ребят Мартин. – Почему ты бесишься?
– Мне не нравится, что эти задницы постоянно следуют за мной! Может, они и мой член будут поддерживать в туалете? – спросил Рафаэль и недовольно выдохнул воздух.
– Если понадобится, – резко ответил Мартин, – то они и это будут делать! Неужели ты не понимаешь, что я защищаю нас обоих?
– О себе беспокойся, – огрызнулся Раф. – Я сам знаю, что мне делать.
– Стивен Хоупс тоже знал, что делает. И был найден с тремя дырками в теле.
Мартин налил два бокала виски, один протянул раздраженному Рафу. Тот нехотя взял его и шумно отхлебнул. После того как Стива Хоупса обнаружили мертвым, Мартин стал слишком подозрительным. Так как Стив следил за Бруксом, Мартин предполагал, что именно Брукс и убил Стива, обнаружив за собой слежку. Под именем Чарльза Руэ Стив числился у Мартина водителем, и, когда его обнаружили мертвым, комиссар полиции Шнайдс, находившийся с Мартином в особых отношениях, сообщил ему об этом и попросил приехать на опознание. Сразу же после этого Мартин выбрал из своих людей Руна и Гойю для личной охраны. Он предполагал, что Брукс начнет охоту и на него. Кроме того, Кристиан-Жак и двое его подручных тщательно охраняли Клементину и Габриэля, не обнаруживая при этом своего присутствия.
