Габриэль с силой оттолкнул ее от себя, и Клементина, не ожидавшая ничего подобного, упала на пол, больно ударившись о стойку бара. Габриэль подскочил к ней и прижал к себе, но она отодвинулась и печально посмотрела на него. В ее взгляде было столько любви, что Габриэль вздрогнул и крепко сжал ее плечи, не думая о том, что причиняет ей боль.
Они долго сидели на полу, прижимаясь друг к другу. Габриэль нежно поцеловал ее, и она с наслаждением откинула голову назад. Это не было разрушающее желание, сметающее все на своем пути. Нет, это были флюиды любви, так долго не находившие выхода и теперь сочившиеся из каждой клеточки их тел. Нежность проявлялась в каждом их движении, в легких поцелуях, в пальцах, пробегавших по обнаженной коже…
– Я люблю тебя, – шептал Габриэль, и его горячее дыхание обжигало ее.
– Идем, – откликнулась Клементина и поднялась.
Габриэль послушался, зная, что пойдет за ней куда угодно, лишь бы она ему это позволила.
– Почему ты тогда отпустил меня? – спросила она.
– Ты должна была сама решить, с кем тебе оставаться. Но поверь мне, – горячо зашептал он, – не прошло и дня, чтобы я не пожалел о том, что дал тебе свободу выбора!
Клементина радостно рассмеялась. Они долго лежали рядом, тихо перешептываясь в темноте. Это была ночь откровений, где один говорил правду, а другой многое утаивал, из-за страха увидеть отвращение в глазах любимого. Клементина скрыла все, что касалось ее совместных дел с Мартином, но при этом она откровенно рассказала Габриэлю о своих неудачных браках. Кроме этого, она говорила о своей любви и с отчаянием ожидала той минуты, когда ему придется уйти. Габриэль пугал ее, потому что ничего не говорил об их будущем. Она знала, что не сможет делить его с Доминик, и впервые в жизни боялась, что выберут не ее. Габриэль поцеловал Клементину и поднялся с постели. Она с грустью смотрела, как он застегивает пуговицы на рубашке, опасаясь, что он уйдет и больше никогда не вернется.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Он присел рядом с ней и спросил:
– С Эдвардом покончено?
– Значит, все это было лишь для того, чтобы я больше не смотрела на твоего дружка?
Габриэль закрыл ей рот ладонью.
– Ты больше не уйдешь от меня?
Клементина убрала его руку.
– Не уйду, только ты меня не…
Габриэль улыбнулся и, не дав ей договорить, поцеловал. Она с облегчением вздохнула, понимая, что выиграла.
Джордан огляделся по сторонам и подошел к Филу, нервно переступавшему с ноги на ногу.
– За тобой не было слежки? – спросил он, и друг вздрогнул от неожиданности.
– Кто должен за мной следить и куда ты, черт возьми, вляпался?
Джордан холодно посмотрел на Фила:
– Ты принес то, что я просил?
Фил кивнул и протянул ему конверт.
– Зачем тебе понадобились телефоны и адреса этих людей?
– Не важно, – ответил Джордан и замолчал.
Фил удивленно смотрел на друга, не зная, что сказать. С момента его увольнения прошло больше месяца, и за все это время они виделись впервые. Джордан похудел и выглядел странно возбужденным. Глаза его лихорадочно блестели. И эта нелепая одежда тоже делала его непохожим на себя. Джордан всегда носил костюмы и элегантные рубашки, а сейчас на нем были потертые джинсы и старая спортивная куртка.
– Тебе нужна помощь? – обеспокоенно поинтересовался Фил, но Джордан грозно посмотрел на него, заставляя замолчать. – Ты принимаешь наркотики? Если да, то мы найдем клинику, где тебе помогут.
– Ничего я не употребляю.
– Тогда что с тобой? Ты болен? Почему ты не живешь в своей квартире?
– Мне пора, – кивнул Джордан, – передавай привет Донне.
Он отошел в сторону и затерялся в толпе. Если за ними следили, подумал он, то теперь нужно приложить усилия, чтобы избавиться от хвоста. Около часа он колесил по городу, неожиданно меняя направление, но, похоже, его никто не преследовал. Джордан подъехал к серому дому, в котором снял себе квартиру, и, еще раз оглядевшись, вошел внутрь. Дома он достал из холодильника бутылку пива и отхлебнул глоток. Потом уселся в старое кресло и открыл конверт. Фил не соврал: перед ним были контакты тех, чьи яркие проступки описывались в бумагах Стюарта.
