— Судя по первому взгляду, все мы неплохо пережили эту ночь. — заметил Скальг, с трудом поднимаясь на ноги с помощью посоха и отчаянно гримасничая. — Мы успешно бежали из Ведьмина Кургана, и проклятье, которое Хьердис наложила на Ингвольд, как будто уничтожено… — Он пристально и с нешуточным беспокойством поглядел на Ингвольд. — Не хотелось бы мне точно так же проплясать всю будущую ночь. Мои старые кости этого не вынесут. Будем надеяться, что нам удалось снять чары.
Ингвольд села, прочесывая волосы растопыренными пальцами, и окинула Скальга хмурым пристальным взглядом.
— Так вот кто нас спас.
— И предал, — добавил Пер. — Если бы не он, все это с нами бы не случилось.
— А Ингвольд все так же сидела бы взаперти в Ведьмином Кургане, — с торжествующим видом возразил Скальг. — Я всех вас спас, разве нет? Кто открыл запоры темницы Ингвольд? Кто, переодетый, явился в заточение к скиплингам, чтобы помочь им бежать — а в награду его поколотили, едва не удушили, да вдобавок чуть-чуть не скрутили голову? Впрочем, я из тех, кто легко прощает, так что кто прошлое помянет…
— Хорошо бы и ты остался в прошлом, — проворчал Пер.
— И меня тоже берет сомнение, — сказала Ингвольд. — Ты ведь был на дружеской ноге и с нашими тюремщиками, и с Призрачными Всадниками. Ты выговорил себе куда больше свободы, чем досталось на нашу долю. Ты, Скальг — приспособленец и старый попрошайка. Не могу я доверять тому, кто везде сумеет уютно устроиться. Никогда не знаешь, кому он служит на самом деле — вот мое мнение.
Скальг, ничуть не смутясь, горделиво постучал себя по груди.
— Кому на самом деле служит Скальг — хорошо известно самому Скальгу, так-то, Ингвольд, дочь Тьодмара. Мой господин — Дирстигг, и я до самой смерти буду служить ему. Он послал меня узнать, не выжил ли кто после гибели Гледмалборга, а больше всего тревожит его драконье сердце, которое он в знак дружбы подарил твоему достойному отцу. Когда я узнал, что сердце в руках его дочери и оно стало яблоком раздора между Миркъяртаном и Хьердис, я сразу отправился искать тебя, высокородная госпожа. Теперь я доставлю тебя и твоих друзей к Дирстиггу, чтобы попросить у него совета.
Ингвольд невежливым фырканьем оборвала его складную речь.
— В жизни не поверю, чтобы друг моего отца мог нанять на службу такое ничтожество. Дирстигг — доблестный воитель и герой, и альвы почитают его за былые победы. Он почти так же почитаем, как Эльбегаст, а его четыре волшебных вещи даруют ему могущество…
— Увы, даровали, — перебил ее Скальг. — Его пленили и обошлись с ним весьма жестоко, отняв у него шлем, плащ и меч. Притом же, он стар, и все его битвы в прошлом. Ослабило его и то, что драконье сердце он отдал твоему отцу, моя дорогая.
— Я не твоя и не дорогая, — отрезала Ингвольд. — Не хочу показаться неблагодарной, Скальг, но придется нам с тобой расстаться. В моем сердце нет тебе веры.
— И в моем, — злорадно добавил Пер.
Бран задумчиво оглядывал каменный круг и зелень распростершейся вокруг холма равнины.
— Мне кажется, надо дать ему возможность исправиться. Он ведь и в самом деле немало потрудился, чтобы вывести нас всех из Ведьмина Кургана. Не думаю, что таким способом можно добиться расположения Миркъяртана.
— Да я просто не могу поверить, чтобы Дирстигг нанял на службу такого оборванца, — не сдавалась Ингвольд. — С первого взгляда ясно, что это за двурушник. И без верного доказательства…
— Доказательство! — возопил Скальг. — И как только я раньше об этом не подумал? Смотри, смотри, если мне не веришь. Надо было раньше тебе это показать… да как-то выскочило из головы. — Он потянулся к грубой веревке на шее, дергая ее, точно выуживая диковинную рыбу. Наконец он извлек на свет какой-то непонятный предмет, привязанный шнурком к неимоверной длины веревке. — Вот, дорогая моя, погляди и скажи мне, что это такое.
Ингвольд подступила ближе.
— Похоже на золотое кольцо. Дай-ка я поближе разгляжу его! — велела она, так сильно дернув за веревку, что маг едва не задохнулся.
— Спасибочки, нечего меня душить, — выдавил он, перерезая веревку ножом. — Вот тебе колечко, милости просим.
