— Чудесно. У меня ночные дежурства, и поэтому я прихожу на службу не раньше четырех часов. Вас устраивает в четыре часа?
— Вполне.
— Тогда я жду вас после четырех в комнате комиссии по убийствам. Только спросите лейтенанта Эбеля.
— "Комиссия по убийствам"? — поразилась Марта.
— Только не удивляйтесь, — тихо засмеявшись, сказал полицейский. — Комиссия по убийствам занимается не только убийствами, но и полдюжиной других дел, и самоубийствами в том числе.
— A-а, — сказала Марта. — Хорошо, лейтенант. Я буду у вас завтра после четырех.
Марта надеялась найти в утренней газете фотографию Джанет Уотерс, но безуспешно. Только короткая заметка, сообщавшая, что ее смерть произошла от чересчур большой дозы снотворного и что полиция придерживается версии самоубийства.
Ровно в четыре часа Марта появилась в комнате комиссии по убийствам. Лейтенант Герман Эбель оказался полным серьезным мужчиной в возрасте 40–50 лет. Доктор Фред Уотерс тоже был здесь и сразу же произвел впечатление на Марту. Это был высокий, стройный, красивый мужчина с густыми волнистыми волосами и ослепительно белыми зубами. Он, казалось, был совершенно потрясен, когда услышал, что его жену не раз посещала мысль убить его. В ответ на вопросы лейтенанта он сказал, что у Джанет с недавних пор случилось несколько сильных припадков, однако он не мог предположить, что это психоз.
— Она все время говорила, что любит меня, — повторял он настойчиво.
— Она вас любила, — уверила его Марта. — Доктор, вы должны смириться с тем, что у вашей жены была нарушена психика.
— Это проявилось достаточно ясно, — подтвердил лейтенант Эбель. — Мисс Пруэтт, вы готовы дать показания для протокола?
Когда Марта это подтвердила, он записал ее показания на магнитофонную пленку, затем их перепечатали на пишущей машинке, и Марта поставила под ними свою подпись. Марта упомянула обо всем, что было на ее памяти: о трех телефонных разговорах с погибшей женщиной, а также о своем разговоре с владельцем спортивного клуба.
Вся процедура длилась не более часа. Это был настолько явный случай самоубийства, что лейтенант, казалось, делал все из чистой формальности. Однако Марта заметила, что он тем не менее проверил все очень основательно. Так, лейтенант, к примеру, позвонил медсестре психиатра Альберта Маннера и узнал, действительно ли Джанет записывалась на прием, как сказала Марте в последнем несвязном телефонном разговоре.
Она действительно записывалась. Но так как медсестра сказала, что Джанет только позвонила по телефону, а доктор Маннер даже не разговаривал с нею, лейтенант Эбель не стал расспрашивать доктора.
Когда Марта познакомилась с Фредом Уотерсом, она пробормотала слова соболезнования, за что тот учтиво поблагодарил ее. На прощание она сказала дантисту, что она очень огорчена его утратой, но в ответ увидела такую странную улыбку, что это ее несколько встревожило.
Так как ее зубной врач недавно ушел на пенсию и переехал во Флориду, она решила как-нибудь прийти к доктору Фреду Уотерсу, проверить зубы.
Марта посещала зубного врача раз в полгода. Прошло три месяца после этой истории, прежде чем подошел очередной срок. Марта позвонила в приемную доктора Уотерса. Медсестра, выслушав Марту, назначила ей прием на пятницу, в половине пятого.
Кабинет доктора Уотерса находился в добрых семи милях от дома Марты. Она не рассчитала время на дорогу и опоздала на пять минут. Она опоздала бы еще больше, если бы не нашла место для припарковки своего маленького спортивного автомобиля прямо около дома, где был зубной кабинет. Так как он располагался на первом этаже, Марта еще сэкономила время на ожидание лифта. Она вошла в клинику, довольно запыхавшаяся, ровно в четыре тридцать пять.
Молодая рыжеволосая медсестра выслушала ее извинения с успокаивающей улыбкой и сама извинилась перед Мартой. Прием больных затянулся, и доктор Уотерс едва ли примет ее раньше пяти часов.
— Возможно, я уже уйду к тому времени, когда он примет вас, — сказала девушка, еще раз извинившись. — Я уезжаю на выходные и должна до шести успеть на автобус. Я дам вам вашу карточку, и вы сами передадите ее доктору, когда пойдете на прием.
