— Он поступил чертовски хитро, — сказал Эллери безразличным тоном. — Он знает, что вы его подозреваете, и для того, чтобы рассеять эти подозрения, отправил вам это послание. Сработало!
Не в силах вынести ее вида, ее каменной неподвижности и зрелища намертво вцепившихся в сумочку побелевших пальцев Эллери встал. Она подняла на него горестный вопросительный взгляд, и у Эллери возникло такое ощущение, будто бы он только что совершил страшное преступление.
— Вы и правда считаете, что это Тай? — упавшим голосом пробормотала Бонни.
— Подождите меня. Я вам это докажу.
Он прошел в спальню, закрыл за собой дверь и быстро переоделся, стараясь выбросить все мысли из головы — так было полегче.
* * *
Они приехали на киностудию «Магна». Бонни загнала свой родстер в гараж, и Эллери спросил:
— Где костюмерная Тая?
Она, не произнеся ни слова, привела мистера Квина на тенистую улочку, к бунгало, где на двери висела табличка с именем Тая. Дверь была не заперта, и они вошли. Бонни осталась стоять у двери. Увидев на столе пишущую машинку, Эллери достал из кармана чистый лист бумаги и напечатал на нем несколько строчек. Потом показал образец Бонни.
— Сравните отпечатки на листе и на конвертах, — сказал Квин. — Видите, что там и там «б», «д» и «т» деформированы? Это значит, что шрифты этих букв со сколом. Со стационарной машинкой такое случается крайне редко.
Он не стал обращать ее внимание на то, что повреждения литер на машинке Тая, как и на портативной машинке Джона, выглядят свежими, как будто кто-то постарался специально.
Бонни подошла посмотреть — но не на бумагу, а именно на литеры. Проверила три отмеченные буквы и сказала:
— Да, вижу.
— Так что сомнений никаких быть не должно. Адреса на обоих конвертах — сегодняшнем и вчерашнем — напечатаны на машинке Тая.
— Как вы узнали? — Бонни смотрела Квину в лицо все тем же странным, вопрошающим взглядом.
— Мне показалось…
— Тогда здесь должна быть и таблица карт, — заметила девушка.
— Умница, — похвалил Эллери и выдвинул ящик стола. — Вот и она! Похоже на третью или даже четвертую копию.
Он протянул Бонни таблицу, но она и не взглянула, а продолжала смотреть на Эллери.
— Что вы намерены делать? Выдать Тая инспектору Глюку?
— Нет-нет. Это преждевременно. Пока никаких доказательств его вины нет. Над такими уликами прокурор только посмеется. Бонни, прошу вас… ничего никому не рассказывайте. И держитесь от Тая подальше. Вы слышите?
— Да, я вас поняла.
— Как можно дальше.
Бонни открыла дверь и вышла на крыльцо.
— Уже уходите? — спросил Эллери, но ответа не последовало. — Будьте осторожны!
Она бросила на него один только взгляд — долгий, тяжелый взгляд, и почему-то со страхом. Потом быстро спустилась по ступенькам и ушла, все ускоряя шаг. Дойдя до середины квартала, она пустилась бежать.
Эллери хмуро смотрел ей вслед. Когда она скрылась за углом, он закрыл дверь и упал в кресло.
Интересно, подумал он, какое наказание положено за погубленную любовь.
«ЛЮБОВНЫЕ ТАНЦЫ»
Мистер Квин сидел в костюмерной Тая и размышлял. Он сидел и размышлял довольно долго. Во многих отношениях дела складывались удовлетворительно; да, вполне удовлетворительно. Однако в одном важном пункте все было плохо, причем в самом важном.
Вечная история, подумал он. Нашел орех, а расколоть нечем. Неужели ничего нельзя поделать, кроме как ждать? Нет, старина, думай.
И мистер Квин думал. Прошел час и другой, он все еще был погружен в свои мысли, и все без толку. Он поднялся с кресла и, чтобы размять задеревеневшие мышцы, походил по комнате. Дело сложилось. Вот оно, перед ним, гладенькое, сияющее — но как желе. Проблема, которую он не мог решить, — это как взять его в ладони и не упустить между пальцами, не разрушить, не превратить в месиво.
В надежде на вдохновение Эллери ушел со студии, поймал такси и вернулся в отель. Позвонил из номера дежурному, попросил подогнать его машину к входу в отель. А пока что собрал всю свою коллекцию конвертов с картами и положил их под крышку машинки Джона Ройла.
И в этот момент зазвонил телефон.
— Квин? — рявкнул инспектор Глюк. — Немедленно ко мне в управление! Немедленно! Слышишь?
