— В этом морге есть хоть одна лампочка? — споткнувшись о последнюю ступеньку, рявкнул инспектор.
— Сейчас, сейчас, минуточку, — причитал Джуниус. — Выключатель… — И доктор исчез во тьме.
Эллери замер, но, сколько ни вслушивался, ничего не уловил, кроме потрескивания дров в камине и бормотания Батчера, успокаивающего Бонни.
— А что такое? — спросил Эллери.
— Мне послышалось, кто-то крадется. Но видимо, я ошибся. В таком мрачном доме живо с катушек съедешь.
— Думаю, ты не ошибся: очень может быть, что старик и правда подслушивал, а когда понял, что мы идем к нему, спрятался в спальне.
— Джуниус, ну где же ваш проклятый свет? — взревел Глюк. — Давайте-ка глянем на этого старого индюка.
Вспыхнул свет; оказалось, что они стоят в просторном холле с ковром на полу и картинами голландских мастеров по стенам. Прекрасная живопись, отметил Эллери. В холл выходило много дверей, все они были закрыты, и никаких признаков хозяина.
— Мистер Стюарт! — крикнул просительно Джуниус. В ответ — тишина.
Доктор жалобно посмотрел на Глюка:
— Ну вот, инспектор, мистер Стюарт не хочет вас видеть, он в дурном настроении. Вы не могли бы отложить разговор на завтра?
— Могу, но не хочу, — ответил полицейский. — Где его берлога?
Доктор в отчаянии всплеснул руками и заверещал:
— Он же нас всех перестреляет! — После чего неуверенной походкой подошел к дальней двери и постучал трясущейся рукой.
— Убирайся! — донеслось из-за закрытой двери.
Доктор хрюкнул и попятился назад.
— Мистер Стюарт, откройте нам! — властно потребовал инспектор.
— Кто там?
— Полиция.
— Убирайтесь из моего дома! У меня с полицией никаких дел нет! — шепелявил, как беззубый, Толланд Стюарт.
— Мистер Стюарт, вам известно, что ваша дочь Блит убита? — строго прикрикнул Глюк.
— Я это уже слышал! Кому сказано, убирайтесь!
— Дедушка! — Через холл к ним неслась Бонни.
— Мисс Стюарт, прошу вас, только не сейчас! — взмолился доктор Джуниус. — Он неприятен в гневе, может обидеть вас.
— Дедушка! — рыдала Бонни, барабаня кулачками в дверь. — Впусти меня. Это я, Бонни. Мама… она умерла. Ее убили. Теперь мы только одни с тобой. Прошу тебя, открой мне!
— Мистер Стюарт! — воззвал к хозяину Джуниус. — Сэр, это ваша внучка Бонни Стюарт. Вы ей нужны, сэр. Откройте же, поговорите с ней, успокойте ее!
За дверью молчание.
— Мистер Стюарт, это доктор Джуниус. Прошу вас, откройте!
— Убирайтесь, все! — прохрипел Толланд Стюарт. — Никакой полиции! Бонни — нет, только не теперь. Среди вас — смерть! Смерть! Смерть…
Визг пресекся на высокой ноте, и раздался глухой звук упавшего тела. Бонни закусила палец, уставясь в стену. Прибежал Жак Батчер.
— Постойте в стороне, мисс Стюарт, — мягко попросил инспектор Глюк. — Придется взломать двери. Джуниус, с дороги!
Тай тоже поднялся и теперь стоял в дальнем конце холла, наблюдая за остальными.
Инспектор всей своей огромной массой навалился на двустворчатые двери, что-то треснуло, и створки распахнулись. На какой-то момент — краткий и бесконечный — все застыли у порога.
В большой спальне Толланда Стюарта царил полумрак. Как и гостиная на первом этаже, она была обставлена тяжелой дубовой мебелью. В углу под балдахином из тонкой красной ткани стояла огромная резная кровать. Теплое одеяло было откинуто. Рядом, на расстоянии вытянутой руки — дробовик. А на полу перед дверью лежал, скрючившись, хозяин дома — во фланелевой пижаме, шерстяном халате, теплых носках и ковровых шлепанцах на тощих ногах. Камин в спальне не горел, единственным источником света служил ночник на тумбочке у постели.
Доктор Джуниус протиснулся вперед, опустился на колени перед неподвижной фигурой, пощупал пульс.
— Обморок, — констатировал врач. — Это могло произойти из-за припадка, гнева или нервного потрясения, я не знаю. Но пульс нормальный. Так что волноваться особенно не стоит. А сейчас вам лучше уйти. Говорить с ним сегодня все равно бесполезно.
Он встал и с удивительной легкостью для своей хилой комплекции поднял мистера Стюарта с пола и перенес на кровать.
— Это с ним, скорее всего, от стыда, — презрительно обронил инспектор Глюк. — Старый иссохший термит! Пошли отсюда. Летим в Лос-Анджелес.
