Шеф продолжал:
– Взять кого-нибудь еще, скажем El Polaco,[55] он будет петь ту же самую песню, и вы почувствуете аромат виски, вообще целый букет разных ощущений. Это… – он повел рукой вокруг, показывая на висевшее в одряхлевшем помещении бара облако табачного дыма, – это же наша колыбель.
Фортунато ничего не сказал, он продолжал думать о Марселе.
– Ладно, – переключился на другую тему Шеф, – как там дела с этой гринго?
Фортунато с облегчением услышал этот вопрос, потому что давно уже размышлял о пропавшем друге Уотербери, которого звали Пабло и о котором говорила Афина. Пабло. «АмиБанк». И заметка в газетах об «АмиБанке» и Пелегрини.
Но сейчас они говорили о гринго.
– Послушай, Леон, дела такие, что нам нужно дать ей что-нибудь.
Элена принесла еще один металлический поднос, на этот раз с хлебом и маленькими розовыми сосисками.
– Принеси-ка мне виски, amor, – быстро проговорил Фортунато.
– Зачем? – продолжил разговор Шеф, когда она отошла от стола. – Почему ты не можешь просто пару недель походить со своей идиотской физиономией и отправить ее домой?
– Она совсем не такая глупая, Леон. На днях мы с ней сходили к Дуарте. Она задавала вопросы вроде… – Он принялся подражать ее голосу: – «Почему никто не поговорил с его женой? Почему никто не поговорил с его контактами в „АмиБанке“?»
– И Дуарте?
– Отбивался как мог! Говорил про правосудие, судебную власть, нехватку ресурсов, все как обычно, – со злостью бросил Фортунато. – Но девочка ничего этого не проглотила. – Фортунато выковырял сигарету из сигаретницы и взял у Шефа зажигалку.
– И ты, конечно, вернулся к версии с наркотиками?
Фортунато сначала прикурил, потом ответил:
– А как же! Но тогда она снова говорит: «Я все-таки не понимаю, как могло случиться, что наркодилеры убили его за наркотики и оставили в машине шесть мелков чистого кокаина!»
– Но я же сказал ей…
– Да, ты сказал, и я тоже ей говорил, но ты не думай, что одни только мы здесь прикидываемся простачками.
Шеф выпятил губы и рассеянно постучал костяшками кулака по столу, как будто собираясь с мыслями.
– Да, – с досадой произнес Фортунато. – Думаю, не ошибемся, если скажем, что она чувствует, как непрофессионально ведется дело Уотербери.
– Но ведь это ты, Мигель, отвечал за это дело.
– Я и отвечал! Этот наркоман, которого прихватил с собой Доминго, он же ранил себя из собственного пистолета, ты что, забыл? Ты ведь не хотел бы, чтобы он объявился в больнице со стреляной раной? Я отвез его в одну из наших клиник. Я сделал все как надо! – Шеф бросил на него хмурый взгляд, и Фортунато показалось, что он снова видит дергающийся труп Уотербери и перед глазами опять возникает наглое одутловатое лицо Доминго. «Ты успокоил этого сукиного сына, коми». Он прогнал эти воспоминания, попробовал горького пива. – Послушай, Леон, по крайней мере что-нибудь дать придется.
Шеф кивнул:
– Ты прав, Мигель. Как всегда. Она ходила в Институт по расследованию полицейских репрессий. Еще она встречалась с Рикардо Беренски.
Фортунато ничего не сказал, но от осознания измены у него горели уши. Беренски знали все. Его книга вызвала в полиции Буэнос-Айреса бурный прилив интереса к литературе: буквально весь личный состав бросился искать, чьи имена попали на ее страницы. Некоторое время портрет Беренски был приляпан в одной из уборных в здании полицейского управления. Другие фотографии попали в тир.
– Когда она встречалась с Беренски?
– Два дня назад, в «Лосадас» на Корриентес.
Фортунато молча кивнул. Он встречался с Афиной накануне днем, даже поинтересовался у нее: «Что вы поделывали в Буэнос-Айресе? Куда ходили?» – и порекомендовал музыкальный магазин с хорошей коллекцией танго. Она ни словом не обмолвилась о Беренски.
Шеф продолжил разговор мягким, понимающим тоном:
– Да ладно тебе, Мигель, не бери в голову. Их не изменишь. Поговорят, немного посетуют… – Он лениво махнул рукой. – Ничего страшного не происходит. Но я хочу закрыть вопрос и отправить ее восвояси прежде, чем Беренски погонит волну. Это значит, что тебе придется скормить ей какое-нибудь объяснение. Думаю, нам нужно доработать версию с наркотиками. Возможно, это было сделано неуклюже, согласен, но у нас в настоящий момент ничего другого нет, а мелки уже предъявлены в качестве улик.
