Стюардесса любезно улыбнулась, поблагодарила профессора и продолжила свой путь по проходу. Если бы этот мужчина в летнем костюме был профессором, подумала она, многое изменилось бы к лучшему с тех пор, как она закончила школу.
Профессор улыбнулся про себя. Он был удовлетворен. По несколько покровительственному тону, которым они говорили с ним, он мог сказать, что играет хорошо; добросердечный книжный червь, которого больше интересовала древняя поэзия, чем красивая нога.
Симпатичная стюардесса была бы в шоке, если бы узнала, что взлохмаченный профессор знает несколько способов убить кого-то совершенно бесшумно; что он практиковал некоторые из этих способов в последние годы; что профессор был известен как Киллмастер в определенных кругах Вашингтона, Москвы, Пекина и, возможно, еще полудюжины городов; что его зовут Ник Картер и что в некоторых из этих городов за его голову назначена немалая цена.
У Ника не было иллюзий на этот счет. Если бы вы поработали в этой компании какое-то время, ваша деятельность попала бы в поле зрения настоящих профессионалов, первых лиц мира. Их задачей было выяснить, где находится Киллмастер и чем он занимается. Проблема Ника заключалась в том, чтобы убедить себя, что они не могут узнать это. Это была нервная игра в прятки. Ник играл в нее дольше, чем большинство других агентов. Что не означало, что он был стар. Это просто означало, что большинство офицеров были убиты или сломлены под давлением в относительно молодом возрасте.
Теперь пожилой молодой человек по имени Киллмастер был на пути к первому этапу операции, так тщательно разработанной Хоуком. Как только он установил свою личность как профессора Хардинга, наступила вторая фаза. Затем он станет матросом Томасом Эвансом. И под каким бы ни было обличьем, Ник был уверен, что встретит «одного или нескольких неизвестных», выстреливших связанной жертве в затылок.
В Афинах был дождливый вечер. Туман клочьями плыл по сырым улочкам и гаваням Пирея . Корабли у причала неловко покачивались на тросах, словно прислушиваясь к пьяному смеху, доносившемуся из близлежащих кабаков.
Американец спустился по сходням с сумкой на плече. Он был высоким и хорошо сложенным и все еще был одет в рабочую одежду. Его лицо было постоянно мрачным и не располагало к дружбе. Его звали Педро . Поскольку он был таким большим и не латиноамериканцем, какой-то шутник в машинном отделении дал ему прозвище, и оно прижилось. Он всегда был один. Он никогда не принимал участия в бесконечных карточных играх в каютах экипажа.
Экипаж знал о нем только то, что он поднялся на борт в Португалии, чтобы заменить человека, который серьезно заболел. Странно было то, что человек, который с полного одобрения капитана был доставлен местными властями на берег для наблюдения, считал себя здоровым. И, конечно, этого человека признали бы сумасшедшим, если бы он узнал правду; что редкое заболевание, от которого он страдал, было диагностировано стариком в Вашингтоне, который никогда его не видел, но нашел для него место на американском корабле, направляющемся в Афины. Педро вошел в дешевый портовый отель и оставил там свою дорожную сумку. Потом он снова ушел в туман.
Он отправился на поиски таверны под названием «Семеро против Фив». Там он встретит человека, который обладал информацией, в которой он отчаянно нуждался. Он давно ждал встречи с этим человеком.
Для профессора Хардинга было бы непростительной ошибкой увидеться с этим человеком. Будучи моряком Томасом Эвансом, он же Педро , не было никаких причин, по которым его нельзя было увидеть с этим человеком. До сих пор план Хоука шел гладко. Ник подтвердил свою маскировку под профессора Хардинга. Он сделал это, слоняясь на раскопках и написав несколько страниц заметок, составленных для него в Вашингтоне экспертом, и избегая внимания некоторых заядлых американских студентов, проводивших лето в Афинах.
Как и предсказывал Хоук, к нему подошли люди из Golden Island Promotions, которые подумали, что профессор может быть заинтересован в их деятельности по продвижению образования достойных молодых греков, а также в расширении собственного кругозора за счет посещения современной Греции. Сначала он отказался, заявив, что переутомился. Они снова позвонили и поговорили о своей прекрасной работе, и профессор уступил. Он говорил с некоторыми из младших клерков бюро. Последуют дальнейшие переговоры. Затем профессора Хардинга срочно отозвали в США по семейным обстоятельствам. Он возобновит переговоры с Золотым островом, когда вернется. Пока что он не узнал вообще ничего, что могло бы быть связано со смертью агента Макдональда.
