«Это отличается от того, что было раньше, брат. У меня уже не так много друзей, и я больше ничего не слышу. Это увеличивает опасность.
— Мой дядя щедр, — сказал Ник, — как вы знаете. Старик раздраженно покачал головой.
'Я это понимаю. Не в этом дело. Только сумасшедший ловит рыбу в незнакомых водах, когда на горизонте маячат грозовые тучи.
— Это связано с политикой? — спросил Ник, пораженный скрытностью старого бандита.
— В наши дни все связано с политикой, — мрачно ответил Леонид. «А кто знает, почему кто-то еще что-то делает в эти дни? Политика — не игра для старого рыбака, который надеется в будущем стать дедушкой».
Ник начал понимать. Он был в курсе политической ситуации в Афинах. Он видел написанный мелом на стенах лозунг « энозис » с требованием воссоединения Греции и Кипра. Здесь и на Кипре было арестовано несколько террористов, но большинство источников в разведке полагали, что смутьяны ограничивались горсткой упрямцев, оставшихся после прошлых кипрских беспорядков. Но Леониду, по-видимому, полагавшему, что дело не только в этом, придется продолжать жить в Греции еще долго после отъезда Ника. Тем не менее Ник полагал, что старик, у которого была собственная рыбацкая лодка и опыт тайных операций, был именно тем человеком, который мог бы взять его с собой на Баос , чтобы кратко ознакомиться с работой Golden Island Promotions. Его поиски в роли профессора Уординга ничего не дали.
Они пили молча. Леонид был застенчив и подавлен тем, что должен был отвергнуть старого друга. Ник отложил вопрос на некоторое время. Позже он попытается снова и поднимет свое предложение. Он должен был увидеть этот тренировочный лагерь.
Гремел музыкальный автомат, портовые рабочие обнимали своих жен или тихонько напивались.
Но так ли это было на самом деле? Опытный аналитический взгляд Ника осторожно скользил по пабу, улавливая детали то здесь, то там. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что происходит. Люди с суровыми глазами в деловых костюмах, слишком много горожан, слишком хорошо для этого портового бара, начали заполнять палатку. Они садились за стол, выпивали стакан узо, затем исчезали. Сначала Ник подумал, что они идут в туалет, но потом заметил, что никто из мужчин не возвращается. Пока они ждали своей очереди уйти, они сидели в стороне и уворачивались от портовых шлюх. Эти люди напомнили Нику некоторых боссов мафии, которых он однажды видел встречающимися в печально известном баре в Байонне , штат Нью-Джерси. Ему было интересно, во что ввязался старый рыбак. Или от чего он пытался держаться подальше.
Ксения Митрополеос не всегда была портовой девушкой. Выросшая в высокую пышную красавицу, она нашла счастье в молодом браке. А потом ее молодой муж погиб во время смуты на Кипре. Без денег и семьи она пыталась работать машинисткой после смерти мужа, но безуспешно. Некоторое время она работала в магазине, а потом перебралась в доки. Жизнь там была легкой. Мужчинам она выдвинула несколько требований. Если они просили больше, чем она была готова дать, их никогда не приглашали обратно в ее квартиру, а поскольку она была самой красивой девушкой в портовом районе, никто в здравом уме не спорил с Ксенией. Мужчины с любопытством относились к ней. У нее была одна странность. По понедельникам она никогда не спала с мужчиной. В понедельник она получила известие о смерти мужа. Это несколько странное свидетельство памяти ее мужа произвело впечатление на постоянных посетителей порта. Кто из них мог быть уверен, что его жена поступила бы так же при тех же обстоятельствах?
Ник впервые увидел, как она горячо спорит с толстяком у кассы. Она была высокой, с черными, как смоль, волосами, которые падали на оливковую кожу ее голых плеч. У нее была красивая фигура, очень стройная в талии, длинные ноги и полный бюст.
— Не отвечай, Константин, — услышал Ник ее голос, обращенный к маленькому человечку. — Вы бы все равно солгали. Я вижу по всем вашим лицам, что старый пес возвращается в стадо. Мне наплевать.'
У нее был чистый, искренний голос. Темноволосый толстяк явно был очень зол. У него были маленькие черные усы, красные брекеты и полный рот плохих, окрашенных никотином зубов. Ник увидел эти зубы, когда Константин плюнул на пол. Его руки были скрещены на груди, чтобы создать впечатление сдержанного достоинства, но он был в ярости.
