Таким домам и массивам более всего соответствуют улицы с совершенно другими названиями, к примеру, «ул. Торгашей из-под станции подземки „Зоопарк“ в Берлине», «ул. Защитников жестяных распивочных под варшавским Дворцом Культуры», «ул. Фазендная», «ул. Пионеров польского предпринимательства». Могут быть и такие названия: «площадь Владельцев Обменников» или «аллея Видеосалонов Голливуд-Видео». Вот это и есть истинные Отцы Отчизны. И над всем этим должны висеть национальные флаги. Ну почему нет — именно так и должно быть!
* * *
Переключаюсь на очередную радиостанцию: talk-show, в котором анализируют рекламы, запускаемые по радио, и у них выходит, что чаще всего в Польше появляются рекламы средств от несварения, изжоги, вздутия кишечника и так далее. В качестве доказательства ведущий просит режиссера, которого он называет Мишкой, запустить выбранную в качестве примера рекламу, и Мишка запускает: «когда кишечник вздут, а ты же — в вой! играет там оркестр духовой». Ты хихикаешь, Павел, и прикуриваешь сигаретку; ну да, ты куришь в автомобиле, а что, что это еще за новая мода не курить в машине, для того и ароматические букетики, чтобы пахнуть сильнее, чем воняют сигареты; а тем временем режиссер Мишка, словно на крыльях несомый, запускает очередную рекламу: «Когда в кишках вас газы пучат, — поет какой-то баритон, — как трудно думать о любви…», а потом врубает следующую: «Больше изжоги не бу-удет — на мотив „Утомленного солнца“[43] — и о ней я забу-уду, даже если я сло-опаю порций сто за столом». Тут следует драматическая пауза, после чего вокалист вступает вновь, голосом еще более драматическим, из-за чего по спине бегут мурашки: «Потому что я купил свой Изжогобой, для он создан — мой, прочь иди изжога навсегда!»
* * *
Ой, Павел, как тебе хотелось пить после того похмелья, ой, как тебе хотелось пить, и ты уже представлял, как сейчас съедешь на заправку и купишь себе ice tea, потому что ледяной чай на похмелье — это самое первое дело, одна из лучших вещей, данных Америкой миру, нектар Юга, который пьют на верандах, сидя на качающемся кресле, винчестер на коленях и стаканы с ледяным ice tea в руках. Или вода минеральная, средне газированная, ну да, средне газированная минеральная вода даже лучше, но в данный момент ты заметил пластиковую бутылку, перекатывающуюся под пассажирским сидением. На пластиковой бутылке имелась надпись Dr Pepper, к тому же она была наполовину полной. Или пустой, это понятно, но в ситуации, когда ты ее увидел, мучимый жаждой, раздавленный жизнью — все же полная. Потому что Доктор Пеппер — это еще одна из замечательных вещей, данных миру Америкой, о, в особенности — если он холодный, а если он вот так вот валяется по полу уже несколько дней, то наверняка холодный, в конце концов — зима идет, и холодно.
Ты открутил пробку, внимательно следя за тем, чтобы ни в кого не въехать. Сделал большой глоток. И удивился.
Несколько секунд потребовалось, чтобы до твоих похмельных синапсов дошло, что только что залил в глотку порядочный глоток Доктора Пеппера, смешанного с водкой.
— Ой, бли-ин, — простонал ты. — Ой, курва!
Кто-то оставил здесь этого Пеппера после какого-то последнего загула, который ты, как тогда непьющий, ты развозил по домам, и кто-то, какой-то гад, какая-то алкогольная тварь, оставила…
И вот теперь ты пьяный, и за рулем.
Супер!
И от такой печали ты выпил еще разок. Раз уже так случилось, и алкоголь в крови имеется, а ехать надо, потому что завтра утром очень важная встреча в Варшаве, Очень Важная Встреча в Варшаве, вот так уже гораздо лучше, с большой буквы, а похмелье, благодаря этому, даже как-то проходило.
Ты поставил бутылку с Доктором Пеппером на торпеде.
Потом переключил станцию и попал на «Радио Марыя»[44], где диктор как раз сообщал номер банковского счета, медленно, четко, большими буквами: «ДВА — ЧЕТЫРЕ — ВОСЕМЬ — ЧЕТЫРЕ НОЛЯ — ВОСЕМЬ — ВОСЕМЬ, повторяю…», ты снова переключился, попал на Вторую Программу Польского Радио, на беседу с последним аутентичным народным скрипачом из местности Волова в келецком воеводстве. У ведущей как-то не было никаких идей, поэтому она спросила:
