— Привет! — услышала я, как только дверь открылась.
Веселая компания, состоявшая из пятерых парней и трех девчонок. Пустые пластиковые бутылки из-под пива, разбросанные по комнате, потные полуголые тела и красные лица, покрытые капельками пота.
— Заходи, красивая! — крикнул один из парней, толстый брюнет с широким улыбчивым лицом и ясными голубыми глазами.
Я захлопнула дверь и поспешила дальше. Номер двадцать шесть оказался запертым. Я прильнула к замочной скважине. Комнату хорошо было видно, спрятаться в ней негде. Короче, номер был пуст.
Комната двадцать семь.
Я толкнула дверь. В номере находилась пара, молодой человек и девушка, только они занимались совсем не тем, чем занимаются молодые люди, оставшись наедине. У обоих руки были схвачены наручниками сзади, а на губы налеплена клейкая лента.
— Вот блин! — вырвалось у меня.
Я подскочила к молодому человеку и резким движением сорвала ленту с его губ.
— Ой!
— Не ойкай, в твоей жизни этого будет еще много. Я имею в виду моменты, когда придется ойкать. Что случилось? Мужчина с пистолетом ворвался в ваш номер, угрожал, заставил лечь на пол, надел наручники и заклеил рты?
— Да, так оно и было! Откуда вы знаете?
— Я экстрасенс. Что было дальше?
Я села на пол, на глазах изумленных влюбленных сняла с ноги левый ботинок, под стелькой которого хранила некоторые полезные вещи, используемые мною в работе. В частности, ключ от наручников.
Общаясь таким вот образом, я освободила ребят от «браслетов», предоставив девушке самой срывать клейкую ленту с губ.
— Он вышел на балкон и затаился там. А потом выбежал из номера.
— Куда побежал?
— Мы этого не видели. Клянусь богом!
— Этого не нужно. Так, ребята, никуда не уходите. Таков приказ!
М-да… выбежав из номера, киллер мог отправиться куда угодно, вверх, вниз, направо, налево, нырнуть в другую комнату. Вполне возможно, что у него мог быть сообщник среди работников пансионата или отдыхающих.
Пробежав по коридорам, поднявшись под самую крышу и немного постояв у люка, ведущего на крышу, но запертого на замок, я спустилась обратно и увидела, что здание наполнили люди в камуфляже с автоматами в руках.
— Я вызвал подкрепление, — сообщил Корнейчук, с которым мы столкнулись нос к носу на втором этаже. — Ребята прочешут пансионат и найдут террориста. Жаль, что директора сейчас нет, надо бы ему мозги вправить насчет вооруженных людей в здании.
Но… обыск не дал никаких результатов. Человек с пистолетом исчез, будто его и не было. Проверить всех и каждого, кто проживает в пансионате, — дело не одного дня. Многие начнут высказывать недовольство, у людей будет испорчен отпуск… Одним словом, каша заварится большая и липкая.
Я спустилась вниз на улицу.
Кареты «Скорой помощи» у входа в пансионат не было.
В сердцах я выругалась, что дозволяю себе крайне редко. Стоя на бетонных, в мелкую трещинку ступеньках пансионата, я чувствовала, как злость просто переливает меня. Понятное дело, что раненого человека нужно доставить в клинику, но русским же языком сказано было — я должна отправиться вместе с девушкой! Что тут неясного? Такое впечатление, будто этот город населяют одни бестолковые. Не такое уж у девушки и тяжкое положение — раненое плечо. День-два — и можно подтягиваться на перекладине. Ну хорошо, три-четыре, максимум неделя ей потребуется, чтобы прийти в себя.
Я бросилась к Корнейчуку. Милиция должна знать все.
— Куда они повезли раненую девушку?
— У нас единственная клиника, где есть хирургическое отделение. Так что скорее всего ее отправили именно туда.
Я начинала терять терпение. Медленно, но верно. Еще немного и…
— Дайте машину! — потребовала я.
Быть может, я совсем обнаглела, командуя напропалую, но ведь речь шла о жизни и смерти человека. Как ни странно, лейтенант совсем не обиделся, а даже, наоборот, быстро согласился со мной. Прямо чудеса в решете.
— Могу дать «уазик». Если он вам подойдет. Если же этот вариант вас не устроит, то…
— Годится! Я поведу!
На этот раз номер не прошел. Не все кошке жирные мыши. Лейтенант, выражая крайнее упрямство, замотал головой.
— Да вы что! Ни в коем случае! Если я позволю вам кататься на служебной машине без разрешения моего прямого начальства, то с меня башку снимут и нагайкой отстегают. Прилюдно! Вас это устроит? Меня — нет.
