— Ничего, — уступил я. — Подойдите к кровати и сядьте.
Девушка подошла и опустилась на матрас.
— Хотелось бы мне пропустить рюмочку! — печально выдохнула она.
— Аманда, мне хотелось бы, чтобы у вас оказалось две рюмочки, — искренне отозвался я, — и путь одна достанется мне.
— Если бы у меня сейчас оказалось их две, одну я швырнула бы вам в лицо. — Ее карие глазищи взирали на меня с типично женским негодованием.
— Напрасная трата хорошего бурбона, — дружески улыбнулся я ей. — Откуда эта внезапная тяга к стимуляции алкоголем?
— Очевидно, это единственный стимул, который я могу надеяться получить! — Ее презрительный взгляд смягчился, и она изящно и очаровательно вздрогнула. — Представьте, это не только разочарование в моей сексуальной привлекательности — я к тому же напугана.
— Кем… или чем?
Аманда застонала и отвернулась, а когда снова повернулась, ее пухлые надутые бледные губки и глубокие глаза сказали мне, что она очень серьезна.
— Мистер?.. Вы ведь не станете возражать, если я буду называть вас Рэнди, не так ли? Я думаю, кто-то собирается меня убить.
— Чтобы вы не смогли унаследовать денежки старикана? — нерешительно осведомился я.
Она пожала плечами:
— Зачем же еще?
— Возможно, у вас есть какое-то тайное доказательство, что именно вы — дочь Брэдстоуна.
Аманда покачала головой.
— Не думаю. Я хотела сказать, что даже… — Ее круглые глаза еще больше округлились.
— Могу поспорить, что теперь вам пригодилась бы и вторая рюмочка, — небрежно заметил я.
— Черт бы вас побрал! Ну, чувствую я, что я его дочь, а это гораздо важнее, чем все ваши вонючие юридические факты.
— Но не менее важно, чем все эти вонючие юристы.
— У вас вместо сердца — портфель!
Пока мое усталое воображение отделывалось от этой метафоры, я, ради смены занятий, попытался взвесить несколько реальных фактов.
— Почему вы решили, что кто-то стремится вас убить? Вы чувствуете, что это может произойти, или же у вас имеется нечто конкретное, например бассейн с аллигаторами под полом гостиной?
— Пожалуйста, отнеситесь ко мне серьезно, Рэнди! — Аманда притопнула ножкой и закачалась на кровати. — Кто-то прокрался в мою комнату и разорвал все мое нижнее белье!
— А оно было на вас?
— Рэнди, ваш перекрестный допрос никуда нас не приведет. — Она вздохнула с раздражением, и именно тогда я решил разозлить ее так, как умею. И еще кое-что решил для себя: ее бюст определенно был сорокового размера!
— Послушайте, — продолжала девушка, — я расскажу вам все.
— Пожалуйста, обращайтесь к суду присяжных, — проинструктировал я ее. — И представьте резюме, если оно у вас есть.
— Заткнитесь! Значит, я приехала сюда две недели назад с шестью другими девушками, с двумя из которых вы уже встречались.
— Это что же — заговор? — заорал я. — Как ты…
— Вы нарушаете порядок, — решительно прервала меня Аманда.
— Только ради того, чтобы получить информацию! Значит, вы утверждаете, что находились здесь… и…
Она прищелкнула языком и критически сощурила глаза.
— Напоминаю, что это я даю показания! Ни ваше местонахождение, ни ваше поведение за последние несколько часов не имеют отношения к обсуждаемому вопросу.
— По крайней мере, хотя бы из приличия кашлянули, когда…
— Вы бы меня не услышали! Могу я теперь продолжать давать свидетельские показания?
— Я возражаю, — простонал я. — Однако валяйте.
— Итак, все семеро приехали сюда две недели тому назад. Естественно, как только мы встретились, то с первого же взгляда возненавидели друг друга и почти не разговаривали. Мистер Брэдстоун с каждой из нас беседовал несколько раз, но, боюсь, по сути он ни малейшего представления не имел, о чем с нами нужно говорить. Полагаю, прошло слишком много времени с тех пор, как он последний раз беседовал с молоденькой девушкой о чем-то личном. Он жутко смущался. Во всяком случае, беседа протекала очень скучно и ужасно действовала на нервы. Вчера он сообщил нам о вашем приезде, а прошлой ночью мое нижнее белье оказалось разорванным в клочья.
Аманда замолчала и посмотрела на меня с чопорной самоуверенностью, будто сообщила нечто чрезвычайной важности.
— И вы полагаете, что между этими двумя событиями есть какая-то связь? — спросил я.
