Это было невыносимо. И тогда она едва заметно надела маску, закрылась воображаемым щитом, давно привычным жеманством, присущим когда-то Женевьеве. Скрестив руки на груди, она с напускной храбростью вздернула подбородок.
– Есть предложение. Похоже, редкие встречи идут нам на пользу. – Она пожала плечами. – Давай встречаться на семь дней, раз в пятнадцать лет, в июне. Заряжаться новыми впечатлениями. И двигаться дальше.
– Может быть. – Он посмотрел на нее.
Из зала раздался голос Дженифер Льюис.
– И победителем становится…
Ева и Шейн замерли.
– Ева Мерси! «Проклятые», книга четырнадцатая!
Шейн тут же заключил ее в объятия, его лицо засияло. И Ева беспомощно сбросила старые доспехи и позволила себе насладиться его объятиями, вдохнуть его дыхание. В последний раз.
– Ты победила, – прошептал он. – Ты победила!
Она взглянула ему в лицо. И, не сопротивляясь порыву, потому что это было невозможно, он ее поцеловал. Мягким, горько-сладким, затяжным поцелуем, который пронзил ее всю, без остатка.
Так тихо, что Шейну показалось, будто ему почудилось, Ева прошептала:
– И все потеряла.
На подиуме Ева сжала в ладонях прохладную, тяжелую награду из стекла. Свет был слишком ослепительным, в висках били литавры, поэтому лиц в зале она не видела – и хорошо. Видит бог, она не подготовила благодарственную речь.
– Спасибо. Правда, просто спасибо. Вы не можете себе представить, что значит для меня эта награда. Я выросла с этими персонажами. Они в моей ДНК. И я неимоверно горжусь тем, что мои читатели любят их так же сильно, как и я. Именно поэтому мне больно говорить им об этом, но я скажу: пятнадцатой книги не будет.
Парень с ведьминской метлой в конце зала издал пронзительный вопль.
– Мне очень жаль, сэр. – Она сглотнула. – Полжизни я пряталась за этими персонажами. Вообще пряталась. Я так много времени провела в страхе. Боялась копаться слишком глубоко в том, кто я на самом деле, боясь того, что могу найти. С какими призраками столкнусь, какие тайны раскрою. Лучше все это похоронить. Я думала, что с моими демонами успеха не добиться. Но разве найдется в этом мире добившийся успеха человек без единого демона в душе? Никто не ожидает, что мужчины будут без изъянов. От женщин же ожидается, что они переживут все: и хорошее, и плохое – и пойдут дальше, вынося тяжести мира на своих плечах. Но когда мир бьет нас наотмашь, худшее, что мы можем сделать, – это похоронить его. Приняв и поняв это, мы обретаем силу, чтобы ударить в ответ.
Вместо того чтобы писать о ведьме Джии, которая призывает магию, чтобы бороться за мужчину, я борюсь за себя. Я даже не уверена, кто я на самом деле, ведь я так долго пряталась. Но я знаю, что я правнучка Дельфины, внучка Клотильды и дочь Лизетты. Я потомок длинного рода изгоев, отверженных и несчастливых. Я и есть отверженная. И моя цель – дать нам всем право голоса. Я хочу написать их историю, которая будет и моей историей тоже.
Но я всегда буду ценить «Проклятых» и помнить моих читателей. Я бы с радостью написала заключительную книгу серии, связав все линии красивым узором. Но я не смогла. Разве можно закончить историю любви, которую ты… не хочешь заканчивать?
Она едва нашла в себе силы, чтобы произнести последние несколько слов.
– И все же, – сказала Ева, – спасибо вам. За то, что позволили мне писать для вас так долго.
Час спустя Шейн получил премию Лэнгстона Хьюза за достижения в литературе. Он стоял на подиуме в полной тишине сначала пять секунд, потом десять. Двадцать. Никто не мог понять выражения его лица.
Никто, кроме Евы.
Наконец Шейн поднял микрофон и произнес два слова:
– За отверженных.
И с этой короткой речью, которую твитили и ретвитили так неустанно, что фанаты «Проклятых» и «Восьмерки» объединились под хэштегом «рой отверженных», церемония награждения Litties-2019 завершилась.
