Приехав в наш городок, он на первые расспросы родителя: «Зачем именно пожаловал, не докончив курса?» – прямо ничего не ответил, а был, как говорят, не по-обыкновенному задумчив. Вскоре обнаружилось, что он разыскивает могилу своей матери. <…> И вот довольно скоро после обретения могилы матери Алеша вдруг объявил ему, что хочет поступить в монастырь… [Достоевский 1976а: 21–22].
Как говорит рассказчик, монашеский путь поразил Алешу и представил ему «весь идеал исхода рвавшейся из мрака к свету души его» [Достоевский 1976а: 25]. Этот неуклюжий синтаксис словесно воссоздает визуальный образ сцены с матерью-кликушей: эмоциональная душа юноши ищет спокойного духовного приюта, который он видел на иконе. Дисгармоничные элементы подсказывают, что уход Алеши в монастырь – не только поиск надежного духовного убежища, но и бегство от общения с людьми.
Острое чутье Федора Павловича на подобные вещи срабатывает в этом случае безошибочно. Услышав о решении Алеши, он немедленно подвергает сомнению надежность монастыря как духовного убежища. Он напоминает сыну о наследстве благодетеля его матери, называя это наследство «приданым», которое он возьмет с собой в монастырь [Достоевский 1976а: 23], а потом пускается в пространные рассуждения о половой жизни монахов, их гаремах и их взглядах на загробную жизнь. У Федора Павловича его вторая, бесноватая жена ассоциируется с монастырем и сексом. Его кощунственные взгляды на жизнь в монастыре скорее смешны, чем оскорбительны, но моральная идея, которую он стремится внушить сыну, близка моральному и религиозному мировоззрению Зосимы и Достоевского. Алеша говорит отцу, что крючьев, чтобы стаскивать грешников в преисподнюю, не существует, и Федор Павлович отвечает: «Ты, голубчик, почему знаешь, что нет крючьев? Побудешь у монахов, не то запоешь» [Достоевский 1976а: 24]. Наличие безумного отшельника Ферапонта, которого сопровождает рой невидимых бесов, подтверждает подозрения Федора Павловича относительно ненадежности монастыря как убежища от бесовских наваждений. Если слова Зосимы о том, что ад – это не более чем «страдание о том, что нельзя уже более любить» [Достоевский 1976а: 292], – правда, то монастырь – не более надежное убежище, чем любое другое место на земле. Невозможно укрыться от своей человеческой природы. Алеше придется усвоить этот урок, когда он вернется в мир, чтобы преодолеть мучительное наследие безумия своей матери.
Когда Алеша посещает могилу своей матери, Федор Павлович почему-то решает пожертвовать монастырю деньги на помин не ее души, а своей первой жены, матери Дмитрия. Возможно, нам удастся раскрыть эту тайну, если мы предположим, что первоисточником одержимости Софьи была Аделаида Ивановна. На первый взгляд виновником выглядит Федор Павлович. Нам говорится о том, что он дурно обращался с Софьей Ивановной, и ее болезнь ставится ему в вину в силу совпадения во времени: она начала кликушествовать вскоре после свадьбы. Однако ни один из процитированных выше источников о кликушестве не содержит сведений о том, чтобы бес вселился в женщину из ее мужа. Тем не менее душевное расстройство Софьи Ивановны выглядит вполне логично, если считать Федора Павловича его переносчиком. В этом случае бес вселяется в него при первом браке, остается после ухода Аделаиды Ивановны и заражает его вторую жену Софью. Этот бес отравляет жизнь всех трех сыновей Карамазовых; из-за него Дмитрий стремится завладеть деньгами матери, Алеша пассивен, а Иван лишен внутренней цельности.
Как я стараюсь доказать, основная сюжетная линия «Братьев Карамазовых» – это преодоление сыновьями Карамазовыми проблем, оставленных их отсутствующими матерями. Катерина Ивановна служит для всех них катализатором. Помимо отчества, у Кати есть и другие общие черты с обеими матерями Карамазовыми – истеричность и эмоциональная неустойчивость. Подобно Аделаиде Ивановне, она могущественна и богата, и она влияет на судьбы других людей. В произведениях Достоевского это признаки бесовщины. Алеша Карамазов при одной мысли о невесте своего брата Дмитрия холодеет
