Родители вернулись в одиннадцать. Они застали меня обложившимся учебниками, контурными картами и наглядными пособиями. Я старательно готовил уроки.
— Папа, что такое «квантовый характер»? — крикнул я, не поднимая головы от орфографического словаря.
— Жуть непроглядная! — мама всплеснула руками. — Мы это и в десятом классе не проходили.
Папа попытался спеть, как Алла Пугачева:
— То ли еще будет!.. А квантовый характер, это… Это когда не равномерной струйкой, а комочками… В общем, я спать хочу. Расскажу завтра, если вымоешь пол.
— Я уже вымыл. И мусор вынес. И… Папа, а вероятность может иметь квантовый характер?
— Что-о? — грозно спросил сонный родитель. — Это кто тебя надоумил? Опять, что ли, в кружок утопистики ходил? Запорю!
— Двенадцатый час уже! — возмутилась мама. — Кто чаю хочет — за мной! На кухню!
И побежала первая, крича: «Соня, Соня, я приняла мышьяк!»
«Веселые у меня родители, — думал я, устраиваясь в постели после чаепития. — Мне с ними повезло. Только вот как им объяснить счет за телефонный разговор с Мексикой? Пришлют ведь…».
— Капитан, прямо по курсу — звездолет противника!
В голосе, который раздался из динамика в капитанской рубке, звучал страх. Я отдал команду:
— Боевая тревога!
По металлопластику коридора застучали магнитные подошвы. Команда занимала места по боевому расписанию. В панорамном иллюминаторе и без помощи телескопа был отчетливо виден корабль таукитян, ощетинившийся многодюймовыми стволами лазерных пушек. Он стремительно приближался. Должно быть, враги собирались взять нас на абордаж.
— Огонь не открывать! — передал я по внутренней связи. — Звездолет противника подпустить на самое близкое расстояние.
Таукитяне серебряной молнией пронеслись мимо нас, круто развернулись, рассыпав сноп ядерных искр из двигателей, и легли на параллельный курс, постепенно сближаясь с нами. Наш радист принял их послание: безоговорочная капитуляция и сдача в плен.
Моя рука легла на гашетку кабытрона. Вражеский звездолет вплыл в перекрестье прицела.
Корабль таукитян был не более чем в полукилометре от нас. Они уже торжествовали, предвкушая победу, когда хлынул поток квантов вероятности.
Крейсер врагов почернел. Куда-то исчезли с броневой обшивки локаторы и антенны. Бортовые надстройки провалились внутрь, в чрево корабля, засветившееся в лучах солнца противным розово-фиолетовым светом. Еще мгновение, и рядом с нами в космосе плыл уже не боевой корабль, а огромная, черно-лакированная галоша. В ней, как в шлюпке, сидели ошарашенные таукитяне. Вместо мощных лазерных пушек они теперь были вооружены дошколятскими рогатками.
Это была победа.
Все отсеки наполнились шумом, радостными криками и остротами по адресу врагов. Мы взяли галошу на буксир и двинулись по направлению к лунной базе земного космофлота. Навстречу нам в межзвездном пространстве летели поздравительные гравиграммы.
— Винегрет. Манипулятор. Коррозия. Эликсир. Написали? Привилегия.
К вязаной юбке русички Елены Николаевны прилипла соринка. Из мусорной корзинки в углу доносился запах ржавеющих яблочных огрызков. На тетрадку мне шлепнулся бумажный комок: работала почта. Неужели Макагонова решила протянуть руку помощи?
Развернул. Нет, не Макагонова. Зря я о ней так хорошо подумал. Это почерк Димы Макарова.
От записки, между прочим, пахло апельсином.
«Салют! У твоих, говорят, есть Афанасьев?».
Я приписал внизу: «Какой Афанасьев?» и удачно стрельнул запиской прямо в макаровский лоб.
— Апробированный. Аппликация.
«А. Н. Афанасьев. „Поэтические воззрения славян на природу“. Книга».
«Может, и есть. Книг много».
«Узнай. Мне надо».
Вот — надо ему. Остальные обязаны сломя голову бежать и приносить. Так, по твердому убеждению Дэ Макарова, устроено наше мироздание — с Дэ Макаровым в почетном центре.
Книг дома, действительно, много. Родители ими очень гордятся и хвастаются перед знакомыми, что — вот, мол, компьютера и приличного холодильника у нас нет, зато недавно добыли Рембо. А Рембо — это, между прочим, не американский герой вьетнамской войны, а стихи. Не видеокассета, а буро-зеленая книжулечка размером с ладонь. Не Сталлоне, а какой-то француз, служивший колониальным таможенником.
