Там сидел мальчик. Светловолосый мальчик с дружелюбным, умным лицом, одетый в джинсы и свитер. Он работал. На низком столике стояла обувь всевозможных форм и размеров: сапоги, дамские туфельки на высоких каблуках, ботинки и джентльменские туфли со шнуровкой. Мальчик чистил их — не просто протирал тряпочкой, а смазывал кремом и полировал щеткой. За работой он насвистывал; они слышали свист через щелку в приоткрытом окне.
Спасатели посмотрели друг на друга и улыбнулись. Они видели, что Принц приучен к работе, что он не стал эгоистичным и испорченным, как они боялись. Что-то в поведении и словах призраков, когда те говорили о Реймонде Тротгле, смутно тревожило их, но оживленное лицо мальчика и старательность, проявляемая им при чистке чужой обуви, были признаками наилучшего воспитания. Перед ними был Принц, который, как и его родители, умел служить другим людям.
Мальчик закончил чистить обувь и вынес ее в коридор. Вторая лампочка включилась в комнате для мытья посуды, и они увидели, как он ставит на поднос чайные блюдца и чашки. Эту работу он тоже выполнял ловко и аккуратно. Вакса облегченно вздохнула. Просто удивительно, насколько права она оказалась насчет Принца, именно с таким человеком ей хотелось бы подружиться. Она еще крепче сжала свой чемоданчик, радуясь, что принесла ему самый лучший из возможных подарков.
Свет погас и появился снова в другой комнате, между тяжелыми портьерами. Когда мальчик начал раздвигать их в стороны, они хорошо рассмотрели его лицо: прямые светлые волосы с челкой над ровными бровями, широко расставленные глаза и подбородок с ямочкой. Вот он подошел к постели и опустил поднос рядом с мрачно выглядевшей женщиной. Та вовсе и не подумала поблагодарить его, а сразу же схватила свою чашку.
— Должно быть, это миссис Троттл,— прошептала Гертруда: — У нее не слишком любезный вид.
На этом работа мальчика не закончилась. Вернувшись в комнату для мытья посуды, он взял в руки тряпку и начал протирать пол. У Ваксы мелькнула мысль: не слишком ли много он работает для человека, который еще не позавтракал? Может быть, он тренируется по специальному расписанию? Рыцари (и бойскауты) часто делают так, готовясь к состязанию или к опасному путешествию.
Но ничто не имело значения, кроме того, что Принц обладал всеми необходимыми качествами. Тот день, когда он вернется в свой настоящий дом, будет самым радостным на Острове!
— Может быть, войдем и скажем ему, что мы здесь?— робко предложила Вакса.
Но в этом не было необходимости. Мальчик вышел из задней двери и принялся вытряхивать в мусорный бачок очистки из полиэтиленового пакета. Потом он поднял голову и увидел спасателей. Какой-то миг он стоял неподвижно с изумленным лицом, словно прислушиваясь к отдаленной, давно знакомой музыке. Он легко сбежал по ступеням крыльца и распахнул калитку.
— Я могу помочь вам? — спросил он.— Вы хотите кого-то видеть?
Мудрый Корнелиус выступил вперед. Волшебнику хотелось назвать Принца его настоящим титулом, склонить перед ним голову, но он знал, что нужно избегать ненужных потрясений. Стараясь говорить нормальным тоном (несмотря на обуревавшие его чувства), он произнес
-Да, мы хотим видеть одного человека. Тебя.
Мальчик затаил дыхание. Он посмотрел на округлое, доброе лицо Герти, на травянистый хохолок на лысине волшебника, на застеснявшуюся Ваксу, водившую по дорожке носком туфли. Потом он вздохнул, словно с его плеч свалилась тяжелая ноша, и спросил:
— Правда? Вы в самом деле пришли ко мне?
— Конечно, мой милый,— ответила Гертруда и обняла его. Он был слишком худым… И почему миссис Троттл не стрижет ему волосы? Челка то и дело падала ему на глаза.
Следующие слова мальчика изумили их.
— Я хотел бы пригласить вас к себе, но мне не разрешают приводить гостей,— пробормотал он, мучаясь от смущения.— Но вы можете отдохнуть на скамейке под дубом, а я принесу вам чаю. Все еще лежат в постели, поэтому они не заметят.
— Нам ничего не нужно,— остановил его Корнелиус.— Но давайте сядем; мы должны о многом рассказать тебе.
Они вернулись в парк. Вынув свой носовой платок, мальчик смахнул опавшие листья с деревянной скамейки. Он как будто приглашал своих новых знакомых устроиться поудобнее, раз уж не мог пригласить их к себе. Сам он не стал садиться и ровным, спокойным голосом начал отвечать на их вопросы.
