— Я… я… это не важно, сэр. Это мое личное дело, — всхлипывая, ответила она коленям, потому что он стоял перед ней, а она подниматься не собиралась.
Он стоял перед нею с минуту, а затем, вздохнув, сел рядом на ступеньку.
— Я давно хотел с вами поговорить, мисс Грейнджер, по поводу того, что вы избили мистера Малфоя в конце прошлого года.
Она осторожно скосила на него глаза, даже плакать перестала.
— Он сам нарвался, — осторожно произнесла Гермиона.
— Я не буду выяснять, что там произошло, вполне возможно Драко вас спровоцировал… Я хотел вам сказать, что вы неправильно его били. Так вы могли повредить свою руку.
Гермиона икнула. Вот этого она точно не ожидала. «Что же ты делаешь со мной, сволочь?! Зачем ты так издеваешься надо мной?!» — ей захотелось бросить это ему в лицо. Но она вовремя опомнилась. Северус же не виноват, что она с ума сходит. Он просто почему-то пытается быть с ней добрым, ну, как может, так и пытается.
— И как мне нужно было его бить? — истерично хихикнув, спросила она.
— Встаньте, я вам покажу, — они поднялись с лестницы и зашли в коридор. Он действительно показал, как нужно ставить руку при ударе, чтобы не повредить. Но потом он подумал и произнес: — Хотя я считаю, что существуют более интересные способы, более подходящие для юной девушки.
— И какие же? — в горле пересохло, даже говорить было трудно.
— Например, есть подленькое такое заклинание «Оппуньо», — он вытащил палочку и медленно сделал все положенные движения. — Попробуйте.
Гермиона попробовала. Он кивнул, оставшись довольным.
— А что оно делает?
— О, оно всего лишь заставляет мелкие предметы атаковать выбранную цель. А теперь, позвольте, я провожу вас до гостиной Гриффиндора. Сегодня в замке много пьяных старшекурсников, а я не могу за всеми уследить.
А потом он опять все испортил. Испортил так качественно и надежно, что даже влюбленность пискнула и забилась в угол.
Гермиона поняла, что устала. Она устала настолько, что ее попытки найти в Роне положительные качества внезапно увенчались успехом.
Вздохнув с облегчением, Гермиона начала потихоньку раскручивать в себе это маленькое, хиленькое, навороченное чувство. К 1995 году ей уже удалось получить что-то более менее приличное, но, кто бы мог подумать… Традиционно профессор Снейп опять все раскурочил, расшевелил едва зарубцевавшуюся рану, из которой с громким криком: «Свобода!» — вырвалась ее ненормальная влюбленность.
* * *
— Профессор, а зачем вы мне «Оппуньо» показали? Это действительно довольно подленькое заклинание, — Гермиона прислушалась к тишине. — Профессор! Как же так? Ну почему вы исчезли? Вы же не ответили мне на мой вопрос! — Гермиона уткнулась в подушку. По щекам текли слезы. — Вот что я за человек-то такой? От меня даже собственные бредовые галлюцинации сбегают.
Незаметно для себя девушка уснула, так и не встав с кресла, принадлежащего когда-то профессору Снейпу.
Когда Северус проснулся, было еще темно. Он сначала не понял, где находится. Зажигать свет почему-то не хотелось. Это было с чем-то связано, с чем-то…
Грейнджер. Это было связано с ней. Она почему-то приняла его за призрака, и даже не попыталась выяснить, так ли это. Интересно знать почему? Он же не умер.
Бесшумно встав, он подошел к спящей в кресле девушке.
— Так дело не пойдет, — он покачал головой.
Вытащив палочку, он быстро трансфигурировал кресло в кушетку. Аккуратно вытащил из рук Грейнджер подушку, которую она прижимала к груди, и подсунул ее девушке под голову. Затем подошел к одному из шкафов. В своем доме он ориентировался даже в темноте. Открыв один из неприметных нижних ящиков, Северус вытащил из него легкий плед и укрыл девушку.
После этого вышел на кухню, плотно затворив дверь. Вот сейчас можно и свет зажечь. Слой пыли показал ему, что Грейнджер здесь не бывает.
— Зачем же ты купила эту развалюху, девочка? Экспекто Патронум, — лань прогарцевала по кухне. Последние десять лет ничего, кроме глухого раздражения, собственный патронус у Северуса не вызывал. — Кингсли Шеклболт, нужно поговорить. Сейчас!
Он взмахнул палочкой и лань исчезла.
