— Антоооон, - вытягивает мои имя нереально теплым бархатом голоса.
Я знаю, что она кончит меньше, чем через минуту: тугой шарик плоти, по которому я легонько ударяю пирсингом, становится чуть больше, умоляя пососать его жестче. Можно было бы играть с ней долго: доводить до края, притормаживать – и начинать сначала. Но тогда прощай крыша.
Ее бедра дрожат от напряжения, пока я выуживаю из малышки все новые и новые стоны, наслаждаюсь высокими октавами криков, когда втягиваю клитор в рот, только намеком провожу по нему краем зубов. Туман снова и снова выкрикивает мое имя, и в какой-то момент откидывается назад. Чувствую ее пальцы, уверенно сжимающие меня сквозь одежду и – не собирался же! – толкаю бедра ей навстречу.
Мне нужна пауза, чтобы перевести дыхание, рвущееся откуда-то из гортани как будто через острые шипы: тяжело и со свистом.
— Сожми сильнее. – Она пробует протолкнуть пальцы под одежду, но я легонько щипаю ее за задницу и малышка возвращает ладонь на место. – В другой раз, весь голый – я твой.
Она несмело, выбирая правильный ритм, гладит меня через одежду, и я снова погружаю язык в ее влагу. Сожрал бы, как какое-то голодное животное. Желание поймать вкус ее удовольствия ударяет в висок прицельным выстрелом.
Туман подстраивается под ритм моих бедер и даже через два слоя ткани я все равно дурею от ощущения ее пальцев. Как будто бог создал эти ладони специально для меня: она не обхватывает полностью, но так туго сжимает, что остается только «мстить» ей ответными толчками языка.
— Я сейчас упаду… - тяжело дышит она.
— А я сейчас кончу от того, как классно ты мне дрочишь, - говорю именно то, что думаю.
Пусть ее это заводит так же, как и меня, пусть…
— Я бы хотела сделать это с тобой… ртом… сейчас… - едва слышу ее смущенный голос.
Потом, потом… Я мужик, я вытерплю, я оставлю минет до следующего раза. И, скорее всего, думая об этом, буду трахать свой матрас, как кобель.
— Давай, малышка, полетай со мной.
На этот раз игры кончились. Я буквально сжимаю ее губами, закручиваю восьмерку языком и даю ровно столько тугих ударов пирсинном по клитору, чтобы они превратились в удары ее сердца. Собственный яйца подтягиваются вверх от удовольствия. Она как будто чувствует, как нужно: сжимает пальцы на головке, потирает и одновременно качает бедрами у меня над языком.
Все в какой-то полной гармонии, потому что мы подбираемся к пропасти почти одновременно.
Ее громкий немного удивленный крик.
Нервные движения клитором на моем выставленном языке.
Вот так, малышка, бери меня.
Господи, давай, сожми сильнее…
Вспышка проносится за закрытыми веками, сползает по позвоночнику вниз, жестко бьет в поясницу, так, что поджимаются пальцы на ногах и сердце бешено вылетает из груди.
Вколачиваюсь в ее ладонь, продлевая секунды охуенного оргазма.
Когда моя малышка выдохнет, я открою ей секрет – в этот раз от ее криков у меня в самом деле заложило уши.
*****
Таня потихоньку сползает ко мне в руки, жмется с такой доверчивостью, как будто мы только что не сексом занимались, а я спасал ее от огнедышащего дракона чуть ли не ценой собственной жизни. Обнимаю ее, секунду колеблюсь и сжимаю руки чуть сильнее, чтобы она едва слышно удивленно выдохнула.
Мне классно.
Нет никаких других слов, чтобы описать это состояние покоя и удовлетворения, а ведь у нас, по сути, нее было ничего серьезного. Ее «поиграй со мной» до сих пор эхом стучит в моей совершенно пустой голове. Не буду ей пока говорить, что она нашла ключ к двери, которая открывает лазейку за стену моего железного терпения.
Таня возится, перебирается на меня сверху, укладывается, словно на кровать и с самым серьезным видом говорит:
— Зря отказался, Дым, завтра мне их снимут, - стучит пальцем по маленьким блестящим камешкам на скобках, - и у тебя уже не будет шансов узнать каково это – получить ми…
Я безжалостно и без предупреждения запускаю пальцы ей под ребра. Туман визжит, брыкается и пробует освободиться, но я на всякий случай переворачиваю ее на спину, подминаю под себя и продолжаю пытку, пока она не начинает хохотать так громко, что у меня звенит в ушах. Только после этого останавливаюсь и строго смотрю на ее довольное лицо и розовые яблочки щек.
