Он все смотрел и смотрел в окно, как вдруг сноп света рассеял его видения. Свет становился все ярче и ярче. Это были фары автомобиля, приближающегося к дому. Машина остановилась в том самом месте, откуда уехала. Джесс с раздражением опустил занавес. В какое позднее время она возвращается домой, подумать только! Он взял шляпу со стола с преувеличенным нетерпением и нахлобучил ее на голову.
Мэнди, как бабочка, впорхнула в дом. На ее щеках был заметен легкий румянец, волосы были растрепаны, а лицо украшала улыбка. Но она сразу потускнела, когда увидела Джесса.
— О, — упавшим голосом произнесла она, — я думала, что к этому времени здесь будет Сэм.
— Она была, но ей пришлось уехать, какая-то лошадь заболела. Она попросила меня остаться до твоего приезда.
— Я вернулась. Теперь ты можешь идти.
Хотя именно это Джесс и собирался сделать, он не мог смириться с тем, что она была в объятиях другого мужчины. У него сжались кулаки.
— О чем ты, черт возьми, думаешь, когда прохлаждаешься целую ночь с таким, как Джон Ли?
Мэнди вздернула подбородок. Какая наглость с его стороны спрашивать, почему она так поздно вернулась, с кем была и что делала!
— Джон Ли — мой друг и, кстати, твой друг тоже, ты забыл об этом?
— Я не забыл, но еще не забыл и о многом другом.
— На что ты намекаешь?
— Посмотри на себя. Ты как будто только что вскочила с кровати.
Ее щеки вспыхнули. Она не стала объяснять, что Джон Ли слишком быстро водит машину, да и не надо было. Почему она обязана что-то разъяснять такому нахалу?! Джон Ли был ее другом, хорошим другом, их отношения не выходили за рамки дружбы, но она ничего не стала говорить Джессу.
— Это тебя не касается. Что я делаю и с кем — только мое дело.
— Представь себе, нет, — проворчал Джесс и, сняв шляпу, отбросил ее в сторону.
Одним махом он сократил расстояние между ними и поцеловал Мэнди.
Мэнди уперлась руками в грудь Джесса, намереваясь оттолкнуть его, но вместо этого ее пальцы прильнули к его рубашке. Он грубо впился в ее губы… Но все, что почувствовал, было необыкновенно нежно на вкус.
Сладкий вкус невинности… и жар, охвативший их тела, буйная страсть, овладевшая обоими.
— Скажи, он что-нибудь значит для тебя? — воскликнул Джесс, лаская ее тонкую шею. — Скажи, он трогал тебя так, как это делаю я?
Пока его руки сжимали ее талию, губы обжигали шею. Своим дыханием он согревал нежную, как шелк, грудь, лаская языком ее соски.
— Нет, — шептала она, гладя его по волосам. — У меня никого не было, кроме тебя.
Джесс приподнял блузку и схватил зубами сосок.
— Джесс! О Джесс! — беспомощно вскрикнула она.
Он дернул блузку, она распахнулась, открывая грудь его глазам. Засунув руки под шелковую ткань, он скинул блузку с плеч, затем с рук, но не снял ее с запястий, поймав таким образом руки в шелковые оковы и связав их за ее спиной.
Их глаза встретились, и Мэнди увидела дикую страсть в его глазах, пока он не опустил голову и не начал опять ласкать губами ее грудь. Она трепетала от наслаждения, переполнявшего ее, откинув голову и изогнувшись всем телом.
— Где твоя комната?
— Нет, — вскинулась она, — не здесь! Джемми может…
— Тогда где же?
— В сарае, — прошептала она. — Там будет безопаснее.
Мэнди положила голову на плечо Джесса, ее горячее дыхание обжигало его тело.
— Это комната конюха, — прошептала она.
Джесс не решился войти в сарай, и тогда Мэнди показала рукой на закрытую дверь в пристройке. Джесс распахнул ее настежь, а когда они вошли, плотно захлопнул ее. Луч лунного света пробивался через окно, освещая маленькую кровать. Джесс положил Мэнди на любовное ложе, а сам немного отошел, любуясь ее покрасневшим лицом, полными губами и упругой грудью.
— Кто тебе нужен? — прошептал он. — Кого ты хочешь?
Комок застрял в горле Мэнди.
— Тебя, Джесс, только тебя.
Встав на колени у кровати, он прижался губами к чувствительной коже на ее бедре. Все ее тело нестерпимо запылало, бедра конвульсивно сжались. Подняв руки над головой, она схватилась за металлическую спинку кровати и зажмурила глаза от болезненного желания. Его губы медленно скользили по ее бедру, руки прикасались к горячей плоти. Для Мэнди это было пыткой, самой сладкой пыткой, какую только можно себе представить.
