Христианам не привыкать жить в условиях политической несвободы. И это означает, что церковная история знает — какие «одежды» при нужде можно оставить в руках гонителей, а чем поступаться нельзя.
И вот те, кто не расстался с комсомолом до самой поры его исчезновения, пугают — «Конечно, карточка-удостоверение — это еще не печать антихриста, но когда человек ставится перед выбором — принять эту карточку или нет — его воля испытывается практически так же, как и при принятии печати. Как там, так и здесь человек знает, что без этого „документа“ со „штампом хозяина“ ему нельзя будет ничего ни купить, ни продать. Как там, так и здесь он знает, что, принимая этот „документ“, он становится рабом тоталитарной системы, созданной „хозяином“ и возглавляемой им. Как там, так и здесь он должен добровольно решиться отдать себя в рабство ради страха потерять какой-то уровень материального благополучия».
Прочитали? А теперь перечитайте еще раз, только вместо слова «карточка» поставьте слово «паспорт» или «визитная карточка покупателя» или просто — «деньги»…
«Номер будет иметь функции сбора информации и допуска к купле и продаже», — пишет автор, взявший на себя труд критического комментария письма архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Это верно. Но зачем эту техническую проблему сразу превращать в богословскую — мол, «об этом и говорится в Откровении про начертание антихриста»? Нет, не об этом.
Апокалипсис — не учебник по маркетингу, и потому говорится в нем не о трудностях торговли, а о верности Христу. Не все то, без чего нельзя покупать, есть начертание антихриста. Не всякое ограничение в торговле есть печать зверя. «Печать» — это реалия из мира религии, а не из мира обыденной торговли. Вот когда нельзя будет ничего купить, не принеся жертву идолу, — тогда и будет время вспомнить слова Тайновидца. А до той поры преждевременно «отождествление слов Апокалипсиса с делами власть имущих».
Царство антихриста — это мир предельной, последней несвободы. А потому все формы человеческой несвободы (от внутренней несвободы во грехе до внешней политической или экономической несвободы) сойдутся в нем. А потому так легко нечто «антихристово» узнать в любом облике неволи. Протянуть ниточку — легко. Но отождествлять их все же не стоит. «Крепостное право» подавляет свободу человека. Подавлять эту свободу будет и антихрист. Но из этого сходства нельзя делать вывод, будто царь Борис Годунов или императрица Екатерина, ужесточавшие крепостные законы, были теми «зверями», о которых говорит Апокалипсис.
Уверение, будто принимающий ИНН тем самым присягает на верность «новому мировому порядку» или «системе антихриста», находится за пределами разума.
Совершенно справедливо сказал архимандрит Алипий: «Для удобства управления людьми необходимо, чтобы каждый человек планетарной системы был пронумерован, с тем, чтобы все его действия в обществе могли быть проконтролированы с помощью специальных следящих устройств (сканеров, смарт-карт, сотовых телефонов, электронных чипов и т. д.)».
Но отчего же тогда борьбу против глобализации не начать с борьбы против сотовых телефонов? Ведь мобильник — это «прослушка, которая всегда с тобой». Что можно будет узнать о человеке с помощью его «налогового номера» — еще неясно. Но то, что уже сейчас мобильный радиотелефон «рассекречивает» местонахождение человека и его телефонные разговоры, — несомненно. Но ведь никто же не говорит, что монах, пользующийся сотовым телефоном, тем самым присягнул на верность антихристу!
Ну, значит, и о принятии ИНН стоит говорить спокойнее и не пугать людей заявлением о том, будто принятие «номера» есть присяга антихристу… Утверждать последнее — все равно, что говорить, будто всякий человек, вошедший в контакт с советскими государственными властями любого уровня, тем самым уже отрекся от Христа и присягнул на верность коммунистической безбожной идеологии. В принципе, если человек приходит регистрировать свой брак или новорожденного ребенка в советский загс — он тем самым признает советское государство законным. Если человек получает советский паспорт или квартиру — он тем самым опять же признает легитимность «власти рабочих и крестьян». Не менее — но и не более того.
