— Давай я тебе помогу. Приезжай к нам, перспективы хорошие, твое оборудование имеет хороший шанс «пройти» на локальный рынок. Не затягивай с визитом.
Выйдя на трап ИЛ-86, я увидел Мишину кофейную «шестерку» прямо на летном поле. Миша стоял рядом и улыбался.
Встречающих машин было две. Рядом с нашей «шестеркой» стоял белый вылизанный «линкольн» — тем же самолетом в Екатеринбург на гастроли прилетели ребята из «На-На». «Нанайцы», гордо задрав подбородки, стали по одному «упаковываться» в «линкольн». Видя такое дело, Миша согнул спину в три погибели, отворил мне заднюю дверь «жигулей» и с подобострастным выражением лица отскочил в сторону.
Интермедия удалась. Народ на трапе покатывался со смеху. Бросив сумку на заднее сидение, я сел вперед. Мы тронулись вслед за «линкольном».
— Слушай, — удивился я — как тебя пустили на поле?
— Мы — официальные поставщики медсанчасти аэропорта, — сказал Миша с каменной физиономией, смеясь одними глазами. Поэтому у меня постоянный пропуск в аэропорт.
Времени на раскачку не оставалось. За пять дней мы должны были посетить Пермь, Тюмень и еще несколько городов поменьше. Встречи запланированы заранее, выбиться из графика нельзя.
На следующее утро, в пять часов, мы уже отъезжали от Мишиного дома. Предстояла поездка в Тюмень — пятьсот верст туда, пятьсот обратно. Солнце светило во всю. Прекрасная широкая дорога, мерный гул мотора, заднее сидение, заваленное нашими портфелями, образцами и рекламными материалами — вечными спутниками коммивояжеров.
Всю ночь перед этим, проводив Мишину семью спать, мы пили кофе, трепались за жизнь и слушали музыку. Усталости не было.
Миша сидел за рулем. Доехали быстро, часов за пять с половиной. В Тюмени Мишу немного разморило. За руль сел я.
С делами мы управились быстро — часов за шесть. Наскоро перекусив в каком-то, по-видимому, фешенебельном, но пустом кафе, мы тронулись в обратный путь. Уже на выезде из города нас тормознул наряд ГАИ.
Я вышел из-за руля и по просьбе офицера уселся в его машину. Миша, как хозяин автомобиля, последовал за мной.
— Документы давайте, — устало промолвил товарищ капитан.
Капитаном он был, судя по всему, недавно. Четвертая звездочка на погонах была еще совсем новой, блестящей и неистертой ремнем портупеи.
— Так-так, — вежливо сказал капитан, изучив мои права и техпаспорт. Машину мы отгоняем на штрафную стоянку. Ваши права, Михаил... — он заглянул в удостоверение — ...Борисович, мы изымаем — пойдут в московское ГАИ почтой.
— За что? — не понял я.
— Какого цвета ваша машина?
— Как какого — кофе с молоком, — удивился я.
— Правильно, — сказал капитан, — а теперь читаем в техпаспорте. Цвет — бе-лый. Вопросы еще есть? Вопросов нет.
В салоне милицейской «девятки» повисла мертвая тишина.
И тут Миша, сидевший сзади, медленно-медленно наклонился вперед, придвинулся к самому уху товарища капитана и тихо спросил:
— Капитан, у тебя «пушка» с собой есть?
Капитан напрягся, развернулся к Мише, пару секунд помолчал.
— Есть, а ты как думал?
— Капитан, отдай мне свою пушку, — попросил Миша проникновенным голосом.
— Зачем? — спросил капитан.
Его левая рука украдкой легла на ручку двери. Капитан все понял. Он был не дурак. В «девятке» развернуться негде. Выскочить он точно не успеет. Наверное, он наглядно представил себе, как Миша удушающим приемом берет его за шею сзади. Как я расстегиваю кобуру и достаю табельную «пушку». После этого могли быть варианты.
— Капитан, отдай мне свою пушку, — повторил Миша, — я застрелюсь нафиг.
Смеялись мы все трое — громко, до слез, минут пять. «Базар» продолжился на улице. Мы курили и объясняли капитану обстоятельства. Капитан все понял. Денег он с нас не взял. Больше того, связавшись со своими по рации, он попросил кофейную «шестерку» с екатеринбургскими номерами на всем пути до выезда из города не останавливать. Проверено, мин нет.
Я тронулся с места так, что завизжала резина. Миша продолжал смеяться.
— Да по нему видно было, что нормальный мужик, — оправдывался он сквозь смех. У них там с юмором тяжело, поэтому, если рассмешить, он тебе никогда гадости не сделает.
